Перспективы региональной дезинтеграции Центральной Азии

Предлагаем вниманию читателей аналитику сайта stanradar.com.

Общая система водотока Центральной Азии является едва ли не единственным естественным и стабильно сохраняющим свое значение регионообразующим фактором.

Кажется, все постсоветское время только ленивый из писавших о Центральной Азии не упоминал о якобы существующей конкуренции за региональное лидерство между Казахстаном и Узбекистаном. Рассматривался широкий набор критериев – от макроэкономических до демографических и военных. Впрочем, почти всегда упоминался и личностный фактор, в котором назывались и амбиции первых руководителей двух стран.

В реальности критерии подобного лидерства не могут быть статичными: рассмотренное с позиций политического реализма лидерство определяется лишь способностью той или иной страны навязать свой интерес в качестве регионального. Сегодня страна может быть лидером по каким-то показателям, а завтра превратится в аутсайдера. Исходя из этого, критерием, позволяющим претендовать на лидерство, может быть обозначена политическая и экономическая стабильность.

Применительно к большому предшествующему времени какой-то критически важной разницы между Узбекистаном и Казахстаном как раз в этом не наблюдалось. Собственно, критически важной разницы в оценке перспектив политической и экономической стабильности между двумя странами нет и сейчас, учитывая, что в обеих республиках эта стабильность становится все более подверженной большому числу рисков: как уже проявленных, так и пока никем не просчитанных.

В Центральной Азии проблем центробежного характера, обострившихся в постсоветское время, вероятно, не меньше, а скорее больше, чем в послевоенной Европе.

Все эксперименты с попытками определить себя как регион в целом и позиционироваться как самостоятельный объединенный субъект мировых отношений неудачны. В странах региона очевиден абсолютный дефицит способностей политических элит к поиску и нахождению компромиссных решений по проблемным вопросам региона, национально-эгоистические интересы являются постоянным приоритетом элит и исключают достижение любых стратегических компромиссов. Эта ситуация усугубляется и разнообразием политических и экономических моделей, в рамках которых живет каждая из пяти стран.

Еще одной важной причиной несостоятельности всех интеграционных или даже кооперационных инициатив в Центральной Азии на протяжении периода после 1991 года является также объективно действующее отсутствие общей повестки для пяти стран региона. Впрочем, все это время общая повестка актуальных проблем не может быть сформирована в силу главного фактора: эгоизма политических элит всех стран региона. В уже сложившемся разнообразии внешнеполитических приоритетов на разобщение работают и основные векторы внерегионального взаимодействия, многие из которых сформировались уже и институционально.

При этом объединяющим (и тем более интегрирующим) фактором не становится даже наличие общих угроз стабильности и развитию, среди которых перманентно выделяется, например, конфликтный потенциал водно-энергетических вопросов. Общая система водотока Центральной Азии является едва ли не единственным естественным и стабильно сохраняющим свое значение регионообразующим фактором.

Несмотря на снижение остроты противоречий между Таджикистаном и Узбекистаном по строительству Рогунской ГЭС в Республике Таджикистан, какого-либо окончательного компромисса в этом вопросе еще не найдено, а потому латентно сохраняются проблемы для водной, техногенной, продовольственной и экологической безопасности всей Центральной Азии. В сентябре 2017 года Шавкат Мирзиёев сделал заявление о том, что Узбекистан не возражает против строительства Камбаратинской ГЭС в Киргизии и даже готов сам участвовать в этом строительстве.

Заявление стало тогда почти сенсацией, но оно не накладывало на президента Узбекистана никаких обязательств, учитывая, что проекты ГЭС Нарынского каскада не имеют источников финансирования после разрыва межправительственного соглашения с Россией. В течение ближайших лет в горах Тянь-Шаня наступает период маловодья, что снизит скорость заполнения киргизских водохранилищ, а это приведет к уменьшению выработки электроэнергии и возможным ограничениям в ее потреблении. Одновременно сокращение водных объемов создает проблему для мелиорации в сельском хозяйстве Узбекистана и в меньшей степени Казахстана.

Водно-энергетическая проблема носит трансграничный характер, а в ее основе лежит тот факт, что страновые экономические стратегии, опираясь на одни и те же водные ресурсы, противоречат друг другу. Отсутствие общерегиональной стратегии совместного использования водных ресурсов в условиях нарастающего маловодья создает конфликт интересов отдельных стран и грозит стать источником высокой социальной и геополитической напряженности во всем регионе.

Водно-энергетические и территориально-пограничные проблемы – это лишь наиболее выпуклые и очевидные сегменты значительно более широкого спектра проблем, демонстрирующих неспособность политических элит пяти стран к сопряжению своих интересов. Возникновение же реальной конкуренции за региональное лидерство способно привести только к обострению, особенно в условиях динамично происходящего переформатирования всей системы международных отношений, где рассматриваемый регион вовсе не является исключением.

Источник — stanradar.com

Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.

Комментарий

Имя

E-mail

Сайт

 ×  6  =  шесть

Введите код с картинки (CAPTCHA)*

 Notify me when new comments are added.

Получать новые комментарии по электронной почте. Вы можете подписаться без комментирования.

Еще статьи из Вода