Более 90 лет на скальных выступах левого борта ледника Федченко на высоте 4169 метров стоит гидрометеорологическая станция имени академика Горбунова, открытая 7 августа 1933 года. Об истории создания самой высокогорной станции СССР рассказывают журналисты Asia-Plus.
«Быдло» на границе
Финальная часть при переходе границы в Черняевке из Казахстана в Узбекистан – это досмотр на узбекской таможне личного багажа. У меня с собой рюкзачок и сумка. «Откройте». «Ой, но там понапихано. Что будем искать?»
От чемодана на колесиках я отказалась во время мартовского перехода границы. Потому и «понапихано» в рюкзак. Пересекать узбекско-казахскую границу мне приходится регулярно. После развала большой страны семья живет в двух соседних государствах. Раньше говорили — в двух братских республиках. И сейчас братских, если говорить о простых людях. Увы, на границе все мы, простые люди, становимся «быдлом».
В марте меня угораздило попасть в ливень. Заминка случилась на казахской стороне. Перед входом толпу с узбекской стороны удерживали хоть и под крышей, но протекающей. Под ногами вода и сверху капает за шиворот. Не стану дальше описывать. В конце концов, на казахской стороне обычно проблем меньше. Попав в помещение, где проходишь пограничный контроль, а дальше — таможенный, уже никаких заминок.
В мае пересекла «пулей» оба пропускных пункта – Гишт-Куприк и Жыбек-Жолы. И потому в августе бдительность почти потеряна. И все же со мной рюкзак. Который раз упоминаю его, потому что с чемоданом и иным багажом прорваться туда и обратно чрезвычайно тяжело.
Семнадцатое августа. Маршрут: Ташкент-Черняевка-Чимкент, и дальше на поезде. Билет на поезд имеется. При подходе к границе в Черняевке возникает беспокойство, что опять что-то не так. Краем уха улавливаю разговор встречных, куда им ехать — в Майский или Капланбек. Там тоже пропускные пункты. «А здесь граница открыта?» — «Закрыта».
Просчитывать варианты, куда метнуться, некогда. В отъезжающем набитом людьми автобусе открыта дверь. «Куда?» — «В Майский». Оба варианты мне известны. Ожидаемо, что и там, и там будут пробки при переходе. Где-то минут через сорок пути паренек-водитель засомневался, по той ли дороге едем. Консилиум среди пассажиров не помог. Остановились, спросили. О, радость, не ошибся. Поскольку всю дорогу я болталась у входной двери, то у границы выпрыгнула первой. За мной бежали остальные. Но мы первыми на пропускном пункте не были. Пробку образовали те, кто приехал раньше.
Меня, конечно, осуждали, когда продиралась между чьими-то спинами, сумками, чемоданами и колючей проволокой. «Билет на поезд!» — размахивала листком. К калитке ведет железный коридор, туда не пробиться. Служивый сказал: «Вернитесь на дорогу, пропущу через ворота для автотранспорта». Возвращаться далеко, углядела дырку в ограде и пролезла, взрослая тетя, через нее. На казахской стороне была такая же давка. Толкались, кричали…
И вот возвращение. При переходе туда поговаривали, что на казахской границе в Черняевке компьютерная система дала сбой, оттого и закрыли переход. На обратном пути есть почти твердая уверенность, что все системы сработают отлично.
На казахском пропускном пункте, и в самом деле, отлично. Пограничник ставит печать в паспорт, дальше — таможня. Без задержек весь багаж проползает по ленте через электронный контроль. С потоком справляется один аппарат.
На узбекской границе пограничники работают так же слаженно. Кажется, можно расслабиться. Но что за толпа впереди? Не пускают на таможню.
Знакомая история с «калиткой». Народ прибывает, а его пускают порциями. По эту сторону хлипкой стенки еще не кричат, а за ней раздаются вопли, крики, плач. Сколько уже людей скопилось – сто, больше? Когда же мы прорвемся в толчее? Чьи-то дети оторваны от родителей. «К стенке прижмись!». Точно, так легче продвигаться. Под ногами мешаются чьи-то чемоданы, мешки, сумки. Мы продвигаемся, как сирийские беженцы, рвущиеся в Европу. В голове мысль, как не споткнуться и не упасть.
За «калиткой» толпа еще больше. Здесь таможенники поставили металлическое ограждение. Надо сделать петлю вокруг него, чтобы дойти до проверки багажа. Петля в несколько метров. Кто пошустрее, залезают на ограждение и перемахивают поближе к выходу. У кого объемный багаж, тот краснеет, потеет, кричит. Все проклинают девушку с парнем, багаж которых на металлической тележке, а от нее синяки и затор. Наконец, они добрались до поворота петли и приняли разумное решение: поднять эту чертову тележку на руки и опустить ее на свободное пространство за ограждением. Подбежал таможенник и стал ругаться.
Мне с рюкзаком легче и я из этого бедлама вырвалась. Что вижу? Четыре работающих аппарата, к которым пропускают по два-три человека. Рюкзак на ленте. У электроники вопросов нет. Что искать в багаже, когда аппарат ничего не увидел?
Несколько столов, где роются в багаже. «Что будем искать?» — спросила молодого таможенника. «Откройте». Расстегнула молнию рюкзака, повылазили детали туалета и прочая мелочишка. «Закройте». Я показала на орущую за оградой толпу и спросила: «Вам это нравится?» — «Не нравится». «Так сделайте что-нибудь!»
Таможенник принимал уже следующего. А я попала в руки двух милых дам в форме. Значит, еще не финиш. Они ощупывали женщин. Со мной пошутили: «Теперь легкий массаж»…
На выходе из таможни прокричала чину, похожему на начальника. «Вам не стыдно?!». И другому тоже: «Так нельзя обращаться с людьми!» Они меня не заметили. Было шумно.
Наталия ШУЛЕПИНА
Источник — «Новости Узбекистана»
![]() Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram |
Один комментарий на «“«Быдло» на границе”»
Добавить комментарий
Еще статьи из Поездки
8 августа — Международный день альпинизма. Читаем воспоминания мастера спорта по альпинизму Георгия Калинина о маршруте на Памире, который вряд ли будет повторен кем-либо.
Труба кирпичного завода — заметный ориентир. Проезжая по Бухарскому району, минуем его, а там уж и до узла распределения воды «Зарафшон» рукой подать. Чем примечателен объект? Ему без малого сто лет, веден в эксплуатацию в 1927 году. Будет реконструирован и модернизирован.
В Бухару едем для изучения проблем питьевого водоснабжения. Из Ташкента мы прилетаем рано утром. Перед посадкой разглядываем теплицы, трубы теплоцентрали, дороги…
Сделка по продаже береговых участков Чарвакского водохранилища поставила «на уши», пожалуй, весь Ташкент. Официально — не продажа, а развитие международного туризма. На словах: никакого строительства до заключения экологической экспертизы. По факту: иное.
Мы пройдем вдоль небольшого участка Аму-Бухарского канала: от моста на трассе между Бухарой и Караулбазаром вверх по течению параллельно ограждению питомника «Джейран».
Мы снова в Бухаре. Чем-то удивимся, над чем-то улыбнемся, чему-то даже ужаснемся. И, наконец, восхитимся.
Далеко не все фотографии, которые сделаны в журналистских командировках, удается включить в репортажи. Время от времени я открываю в компьютере ту или иную папку из поездок, рассматриваю фото, вглядываюсь в лица.
На днях ездила по работе в Бухару и область. Как всегда, поездка была познавательна, о чем еще напишу. Удивительное мы, пассажиры, наблюдали уже в полете над Кызылкумами. Утренние тени рельефно подчеркивали меняющийся ландшафт пустыни. Там, где река и каналы, там поселения. Где нет, там сушь. И среди нее — факел черного дыма.
Всемирный день борьбы с опустыниванием и засухой отметили 17 июня. ООН провела его под девизом «Восстановление земель. Новые перспективы». Прилагаем к тексту фото Наталии Шулепиной из Байсунского района Сурхандарьинской области Узбекистана.
Была в Алма-Ате 10 лет назад. Также прорывались через границу сквозь давку, крики и слезы. Прискорбно узнать, что ничего не изменилось. И, к сожалению. очень мало публикаций на эту тему. Огромное спасибо Шулепиной за этот эмоциональный текст.