На улице Ульяновской в Ташкенте
В школе №18 преподавал математику Алексей Алексеевич Каляев, Я потом училась у него в старших классах в школе № 47
класс
Ноябрьские сюжеты в Ташкенте. Фото на ходу
Наталья! Вы -прекрасный фотограф. Но давно убедилась, что фотография - не документ. Взять метр вправо -налево - и будет совершенно другой вид.
Ташкентцы хотят знать причины загрязнения воздуха и поименно загрязнителей
Хочется верить, что Фуркат Махмудходжаев-единственный человек в хокимияте, который хоть что-то но делает, выполнит это обещание. Верим, потому что надежда умирает последней, что будут не только следить, но и стараться улучшить качество воздуха в Ташкенте.
Растерзание природы близ Гиссарского заповедника
Какая грандиозная работа автора! Сколько дорог пройдено. Сколько документов изучено. Сколько проведено переговоров. Если трудно нам, привыкшим к чтению сложных текстов, осознать грандиозность строительства, масштаб денежных вложений, ущерб природно-охранной зоне, то каково местным жителям? Они не знают каким бумагам верить, как отстаивать свои интересы. На примере нового лыжного курорта Амирсай мы видим проблемы такого строительства: непродуманная канализация, отсутствие пешеходных прогулочных троп, отсутствие озеленения территории. Для лыжных трасс перерыты горы, и это совершенно не украшает летний пейзаж. А лето у нас все-таки большую часть года. Не повториться ли все это в Гиссаре?
Артемия Аральского моря, чего от нее ждать?
Ваш вопрос не по адресу.
Артемия Аральского моря, чего от нее ждать?
Кто продаёт артемию ищу поставщика
Исполнилось 85 лет со дня рождения народного поэта Узбекистана Александра Файнберга
Спасибо за подборку. Поистине! Большое видится на расстоянии
Полив деревьев на яккабагской трассе и перспективы паспортизации деревьев в Узбекистане
Недавно путешествовала из Ташкента через перевал в Ферганские долину. Таких сооружений для полива вдоль трассы много. Но и засохших посадок тоже не мало. Видно, что для отчета все сделано. Но ежедневного надзора нет. Остается только удивляться, сколько труда пропадает зря. Что касается мониторинга деревьев в Ташкенте, то не определено или по крайней мере не обнародовано участие махалинских комитетов в этом процессе. Странная ситуация: землю распределяет Хокимият, а махалинским комитетам остается разводить руками, обнаружив на месте деревьев новое сооружение, которое по документам числится туалетом, а на деле оказывается коммерческим объектом. С каждым годом асвальта возле наших домов становиться больше , газонов и деревьев меньше. Большинство чиновников живет в своих домах за городом и ситуацию не ощущают.
Прокладка «секретной дороги» в Угам-Чаткальском национальном парке
Этот человек который стоит за этой дорогой имеет высоких покровителей. Без них никто на такое не отважется.
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| « Ноя | ||||||
| 1 | ||||||
| 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |
| 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 |
| 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 |
| 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 |
| 30 | 31 | |||||
Код для вставки на Ваш сайт:
Поутру отправимся из Ташкента в Паркентский район за полсотни километров к гелиокомплексу «Солнце».
Большая солнечная печь построена во времена СССР. Предназначалась она для изучения и получения материалов при очень высоких температурах. В 1987 году, когда «печь» запустили, она стала второй в мире такого масштаба.
До сих пор их упоминают в паре — большое «Солнце» в Узбекистане и гелиокомплекс на юге Франции в Пиренеях. Есть солнечные печи помельче, но с этими — никакого сравнения. Разница между гигантами минимальная. Ростом концентраторы — за полсотни метров. Там гелиостатов 63, здесь — 62. Зато здесь заметно больше солнечных дней в году — до 270.
При выборе площадки для геликомплекса на просторах Союза число солнечных дней и чистота воздуха на высоте за тысячу метров послужили аргументами в пользу Узбекистана и Паркента.
Был учтен еще очень важный аргумент, выявленный в ходе геологических изысканий: один из окрестных холмов возлежит на монолитной скальной плите. Его и выбрали для строительства концентратора и размещения гелиостатов.
Как бы ни «лихачило» землетрясение, направление гелиостатов на концентратор не собьется. Они же на монолите!
Что кажется удивительным непосвященному? Солнце движется по небосклону, а зеркала гелиостатов неизменно направляют солнечные лучи в «свои» точки. На концентраторе большой печи они для каждого зеркала выбраны индивидуально. Зеркал — больше двенадцати тысяч.
Зеркала притягивают взгляды и на концентраторе, и на гелиостатах. Есть такие, которым лет по сорок. Те, что новее, отличаются от старожилов зеленоватовым оттенком. Зеркала приобретаются на спонсорские средства. Сложен финансовый вопрос.
Осматривая гелиокомплекс, мы не раз задумаемся, почему государство этот во всех смыслах уникальный объект не очень любит. Объект нуждается в капитальном ремонте и техническом обслуживании. Спонсорская помощь и международные проекты — подспорье, но недостаточное.
Надо не только менять зеркала, еще и мыть их следует регулярно. На гелиостатах они моются раз в два месяца благодаря машине с вышкой. Что происходит далее с чистыми майскими лучами? Даже когда солнце зашло за тучи, лучи выполняют свою задачу в весеннем мае или в другое время года.
Гелиостаты направляют солнечные лучи на параболический концентратор. Он-то и поражает воображение.
Где еще увидишь вогнутое зеркало высотой в 54 метра и шириной в 47?! Объект на первых порах был закрыт для посещений, и ясно, почему. Здесь велись исследования для космической отрасли и для оборонки. Его мощность — один мегаватт. Стандартная температура в солнечной печи — в три тысячи градусов. Наука обеспечивала отрасли сверхчистыми жаропрочными материалами.
Союз распался, специалисты разъехались. Тогда и открыли территорию для туристов. Хотя Институт Физика-Солнце Академии наук Узбекистана, к которому относился гелиокомплекс, продолжал существовать, но существовал на скудное финансирование. В 1993 году образуется Институт материаловедения, в его состав включается гелиокомплекс, а вместе они входят в состав НПО «Физика-Солнце».
Поставлена цель: выполнять фундаментальные и прикладные исследования, синтез неметаллических материалов, выдерживающих экстремально высокие температуры, особо чистых сплавов. Сейчас в рамках совместного с Германией проекта разрабатываются легкие и жаропрочные материалы на основе карбона. В перспективе немецкая сторона готова вложиться в их производство. Площади для него имеются.
В том, что площади имеются, мы убеждаемся, спускаясь со склона от гелиостатов к Большой солнечной печи.
Самая приметная ее часть — зеркальный концентратор. Как его удается мыть дважды в год, мы не до конца поняли. Нижние зеркала достают с вышки. Верхние, вероятно, отмыть сложнее. Попробуем представить процесс на высоте.
Туристам разрешается подняться на верхний этаж. Минус — лифт не работает. Плюс — адреналин и радость жизни по максимуму при восхождении. Все металлоконструкции, включая металлическую лестницу, сварены на совесть. Ступеньки решетчатые. Они целые, а острые ощущения переживаешь от необычности. Просматриваются сквозь ступени все пролеты до самой земли. И чем выше, тем она дальше.
В теплый майский день охлаждает легкий бриз.
Хороша панорама. Ближайший поселок (в нем возводились многоэтажные дома для специалистов) — Куёш, что в переводе Солнце. Вдали виднеется Чаткальский хребет Тянь-Шаня. Холмистое пространство до самого хребта довольно плотно обжито. Вон сколько поселков: Чанги, Шахак, Кумышкан, Заркент, Сукок…
И справа, и слева красота. А впереди еще одна лестница, и ведет она на крышу.
Говорят, на крышу садились вертолеты. Видимо, поэтому ее поддерживают мощные металлоконструкции.
То, что они ржавеют, не может не беспокоить. Вряд ли вертолеты прилетят. Коррозия для уникального концентратора опасна. Видели мы ее внизу. И здесь, на высоте, она на металле тоже. Недостаточно у научного учреждения финансов для борьбы с ней.
А под нами зеркала концентратора. Ух!
Где тут форточки, через которые выполняются технологические операции по обслуживанию? Кажется, какие-то «квадраты», отличающиеся от прочих, мы разглядели. Корпус Института, спускаясь, тоже разглядели: капитальное строение с пустыми глазницами на ремонте. Давно ли, надолго ли?
Все чудеса по плавке происходят в технологической башне. Здесь фокусируются отраженные зеркалами лучи. На самой крайней панели, заметной с земли, есть заплатка. Панель прожгло во время научного эксперимента, когда (ого, и здесь такое случается), гелиокомплекс отключили от электричества и насосы перестали качать воду для охлаждения. Повезло, что отключение не затянулось. Теперь-то для авралов приобретен электрогенератор.
Лифт в башне работает, на нем и поднимаемся на седьмой этаж.
Как в операционной, здесь размещено множество шлангов, проводов, измерительных приборов. А операционный стол (фокальная зона) размером с блюдце. Сюда прилетает поток солнечной энергии высокой плотности.
Несколько лет назад мне уже приходилось здесь бывать. Тогда наблюдала, как сотрудники получают жаропрочную промышленную керамику. Температура в три тысячи градусов достигается за секунды.
Про фундаментальные исследования есть информация на сайте Института материаловедения. Три его лаборатории размещены в пределах Большой солнечной печи. Но на месте подробнее узнать о результатах исследований не удалось.
Удалось рассмотреть «заплатку» и фокальную зону, где проводится плавка.
Вот то самое «блюдце», где бывает очень жарко. Минимальный диаметр светового пучка достигает 3-5 см, при этом температура может дорасти до 3200 градусов и запредельней.
Впечатления грандиозные, но запустение тревожит. В одном из помещений мы заметили на стуле котел для плова, а на металлическом полу остатки кострища с пеплом.
Если рассматривать Большую солнечную печь, как пирамиду Хеопса, то она может стать в Узбекистане туристическим объектом первой величины. Все при ней: потрясающей красоты окрестности, космические масштабы и архитектурное решение, а также постепенное одряхление, в связи с чем растет интерес к любому объекту старины. Но этот объект еще не стар. Просто государству не нужен.
Немало привлекательных и тоже дряхлеющих объектов на территории комплекса. Все их можно рассматривать с огромным интересом.
За тех, кто проектировал и строил, обидно. За тех, кто не может поддерживать уникальный комплекс достойным образом, тоже. Научные возможности Большой солнечной печи в Узбекистане недооценены. Не вкладываясь, можно развивать только туризм, дары приносящий.
Спускаемся до поселка Куёш по дороге. Маки на обочине, овцы безмятежно пасутся… Сельская идиллия.
Оглянулись с дороги. В майских солнечных лучах Большая солнечная печь фантастически хороша!
Наталия ШУЛЕПИНА
SREDA.UZ
Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram |
Старожилы стараются восстановить и сохранить в памяти, чем замечателен тот или иной уголок старого Ташкента. Дискуссия по этому поводу в социальных сетях подвигла меня всмотреться в пару-тройку семейных черно-белых фото.
Мой путь в журналистику начался в Узбекском обществе дружбы и культурной связи с зарубежными странами — УзОДКСе. Поразительно, но именно там. Занесло совершенно неожиданным образом.
В Ташкенте состоялись консультации по проекту Рогунской ГЭС. Инициированы группой Всемирного банка по вопросам окружающей среды и социальной сферы. Цель — обсудить и оценить экологическое и социальное воздействие.
Канал Анхор в Ташкенте — одно из главных его украшений. Конечно, это не главная его функция. Он несет воды из реки Чирчик для поливов сельхозугодий. А еще дарит людям свежий воздух, снимает стресс, смягчает летнюю жару. Деревья вдоль канала создают природный микроклимат. Смотрим несколько осенних фото.
В Кашкадарьинской области, подъезжая к городу Яккабаг, мы увидели вдоль дороги сооружения на ножках. Проехав пару километров, решили рассмотреть. Для чего они?
Отъехав от Гиссаракского водохранилища, наблюдаем, как в природные ландшафты вгрызается техника. Минуем карьер и стройплощадку с трубами, кажущимися с дороги игрушечными. Дальше — больше.
Воскресным утром мы отправились на учет из Ташкента к Туябугузскому водохранилищу (Ташморю). Точно также в этот день 6 октября отправились на учеты наблюдать за птицами и их считать бёдвочеры в разных регионах Узбекистана и в трех десятках стран Европы и Азии.
Наш четырехдневный маршрут включал и горы, и долы. В маршруте обозначены проектные сады. Они и есть цель. Посаженные два года назад саженцы прижились? Первый сад — в буферной зоне Кызылсуйского участка заповедника, в кишлаке Калтакул.
Из Балыккуля мы планировали уехать на автобусе в Нанай. Но автобус отменен. И на такси нас туда тоже никто не довезет. Проезд закрыт. Вернемся в Чартак. Оттуда до Наная есть другой маршрут. Путешествие из Ташкента по Наманганской области продолжается.
Мы путешествуем не на личном авто и не автостопом. В путь отправляемся с куйлюкского «пятака». Куйлюк-базар находится на краю Ташкента, отъезжать удобно. Немного поторговались c частником из-за цены и в путь. Первый отрезок пути — до городка Чартак в Наманганской области.
Sreda.Uz работает с 2009© Блог НАТАЛИИ ШУЛЕПИНОЙ
shulepina@bk.ru
При цитировании и/или копировании материалов сайта активная ссылка обязательна
Ну что можно сказать, как раз 7 мая мне предложили поехать туда в Паркент.
К сожалению, обстоятельства не позволили быть этой экскурсии.