«ЯРМАРКА ВОЗДУХА» В КЕЛЬНЕ

Международный форум «Карбон-экспо» состоялся в четвертый раз. Более полутораста компаний демонстрировали свои проекты по сокращению выбросов парниковых газов в атмосферу. Тут были банкиры и брокеры, продавцы, покупатели, аудиторы. Всего съехались около двух с половиной тысячи человек из более шести десятков стран, в том числе и из Узбекистана.
«Зеркало-XXI», 7.6.2007г.

Международный форум «Карбон-экспо» состоялся в четвертый раз. Более полутораста компаний демонстрировали свои проекты по сокращению выбросов парниковых газов в атмосферу. Тут были банкиры и брокеры, продавцы, покупатели, аудиторы. Всего съехались около двух с половиной тысячи человек из более шести десятков стран, в том числе и из Узбекистана.

Начало мая 2007 года, Кельн. Здесь тепло, как в Ташкенте. Пять недель сухо, более трети урожая пропало, и местные сердятся на глобальное потепление климата. Они не первый год давят на политиков, чтобы занимались снижением парникового эффекта. Политики давят на промышленников. Потому в Германии и проводится большой сбор, чтобы все мировое сообщество делало шаги. Организаторы — принимающая у себя гостей немецкая компания Кельнмессе Гмбх, Всемирный банк и Международная ассоциация по торговле выбросами парниковых газов.

Про позицию Германии и ассоциации понятно. Интерес Всемирного банка как структуры ООН — в сокращении бедности на планете. Глобальное потепление тяжелее всего для бедных. ООН в 1992 году приняла Рамочную конвенцию об изменении климата, поставив задачу: сократить выбросы парниковых газов. Но как этого достичь? В 1997-м дополнительно к конвенции принимается в Киото протокол. Согласно ему индустриальные страны обязуются снизить к концу 2012 года выбросы двуокиси углерода и еще пяти парниковых газов на 5,2 процента по сравнению с 1990 годом.

Прессу собрали за день до открытия саммита и на тренинге объясняют с азов. «Киотский протокол вступил в силу в 2005 году. Его подписали и ратифицировали 172 страны». Вместо привычного слова «углерод» специалисты предпочитают использовать символ из таблицы Менделеева и называют проекты карбоновыми, даже если парниковый газ — метан. «Все выбросы пересчитываются в эквиваленте СО2».

От химии журналисты далеки. Нас на тренинге около двадцати — из Азии, Латинской Америки, Африки. Слушаем о конвенции, протоколе, обязательствах, купле-продаже «воздуха». Мой сосед — из Танзании. В перерыве он с изумлением говорит: «На родине внедряется множество установок для получения биогаза. Но я и предположить не мог, что страна на этом может зарабатывать деньги!».

Дорогой престиж

Почему торгуют карбоновыми выбросами? Индустриальные страны взяли обязательства их сокращать. Для каждой установлена квота. Штрафы за невыполнение обязательств не предусмотрены, но дорог престиж. Поэтому квота раздроблена по компаниям и предприятиям, которых за несоблюдение наказывают. Так у японцев: не выполнишь — разоришься. Поэтому коллега из Японии про «рынок воздуха» писал, и не раз.

Журналистка из Германии подтверждает, что и ее страна — покупатель. Условия по европейской схеме торговли ужесточаются, и Германия пообещала Еврокомиссии с 2008 года сократить ежегодные выбросы до 453 миллионов тонн. На дополнительные сокращения выбросов идут еще шестнадцать европейских стран, включая Венгрию и Эстонию.

Виновник выбросов может поднатужиться, внедрить супертехнологии и отчитаться своими сокращенными выбросами. Кому по карману, тот так и поступает. Но, как правило, менять передовое на сверхпередовое расточительно. Есть иной вариант, предусмотренный Киотским протоколом, — Механизм чистого развития. По МЧР индустриальные гиганты могут финансировать внедрение передовых технологий в развивающихся странах, взамен получая для зачета «сокращенные выбросы».

В Танзании раньше сжигали уголь и древесину с выбросом СО2 в огромных количествах, теперь внедряют биогазовые установки. Никаких международных обязательств по снижению выбросов по Киотскому протоколу у нее нет. «Сокращения» может продавать на мировом рынке углеродной торговли. Его оборот составляет десятки миллиардов долларов!
Планете все равно, где уменьшают эмиссии карбоновых газов. Первое место по привлечению инвестиций и продажам занимает Китай, активно торгуют в Индии, Латинской Америке, Южной Африке. Узбекистана пока в перечне продавцов нет. Но интерес к рынку есть.

Сажать леса или нет?

«На посадке лесов тоже можно хорошо заработать, ведь они поглощают углерод. Допустим, посадили деревья на тысяче гектаров. Теперь попробуем продать те карбоновые газы, которые лес поглотил», — тренируются в купле-продаже журналисты. Вариантов — огромное количество. Покупатель может сам вас найти, вы сами определите покупателя, можете обратиться к брокерской компании, выставить на биржу. Кстати, бирж такого рода — тьма по всему свету, есть и в Штатах, отозвавших свою подпись под Киотским протоколом. А в Австралии даже возник черный рынок.

Мы в торговле новички и обращаемся за консультациями во Всемирный банк, благо он — один из организаторов встречи. «Сколько стоит тонна? Не хотелось бы продешевить». Но на рынке нет единой цены и много коммерческих тайн. В среднем тонна стоит более десятка долларов, и цена продолжает расти.

Но можно не заработать ни цента, оснастив всю страну биоустановками, засадив лесами, сократив до минимума промышленные выбросы. Чтобы продать «сокращенные выбросы», надо оформить проект по правилам Механизма чистого развития. Должны быть данные, о том сколько было при обычном бизнесе, сколько станет. Предусмотрены пять стадий с проверками, оценками, сертификацией, верификацией и валидацией. От одних этих слов — голова кругом.

Разработка проекта и утверждение занимают около года, если в нем применяется известная и одобренная конвенцией методология, а таковых свыше полусотни. Если нет, то еще дольше длится изучение во избежание жульничества при торговле эмиссиями. Обидно, если посадим леса, внедрим энергосберегающее оборудование и за это ничего не получим. А ведь есть шансы услышать «да» от Секретариата Рамочной конвенции об изменении климата.

«Золотая пуля»

«Золотая пуля» — так коллеги называют успешные проекты. Про один из них рассказывает журналист из Латинской Америки. В Мехико-сити правительство города разработало и создало транспортный коридор со специальными линиями на двух десятках километрах. Сотня дизельных автобусов сменила 350 автобусов и минибасов, работающих на бензине. В первый год эксплуатации выбросы СО2 сократились на десятки тысяч тонн. Они сертифицированы, то есть измерены и доказаны. Это позволяет тиражировать проект и создать сеть из более тридцати коридоров. За семь лет будет продано около двухсот тысяч тонн. Город получит около двух миллионов долларов. По договору с Всемирным банком проект продлится 21 год.

В Узбекистане тоже готовятся проекты, партнер в которых — Всемирный банк. Три близки к подписанию, проходят стадию за стадией по Механизму чистого развития. Один из них — проект Ташкентского предприятия по сбору твердых бытовых отходов «Махсустранс».

Предыстория такова. В конце девяностых Всемирный банк и Европейский банк реконструкции и развития откликнулись на просьбу профинансировать проект управления твердыми отходами Ташкента. Были закуплены крупногабаритные зеленые мусоровозы, построены промежуточные станции и модернизированы полигоны городской свалки. Исчезли завалы мусора во дворах.

А «Махсустранс» предложил новый проект: на основном полигоне на пяти гектарах внедрить обработку твердых органических отходов. Что это даст? Выход вместо метана безопасной формы углекислого газа и компост на покрытие полигона. Объем сокращенных газов составит 730 тысяч тонн до 2015 года.

Углеродный фонд Всемирного банка принял проект на подробное рассмотрение. Одно из условий по Механизму чистого развития — наличие Уполномоченного Национального органа. Он создан в Узбекистане в конце 2006 года при Министерстве экономики и представляет правительство. Рассмотрев проект, направил в банк письмо об одобрении. И вот уже партнерский договор о закупке сокращений готовится к подписанию.

Поезд не ждет

Это мы поняли, добираясь из Франкфурта. На выходе из аэропорта спускаешься на перрон. Поезд до Кельна стоит одну минуту и развивает скорость до трехсот километров в час. Мы с коллегой пропустили пару поездов. Но в третий сели без проблем. Примерно то же и на углеродном рынке — кто-то сразу включился, кто-то размышляет.

«Карбон-экспо» действует вроде катализатора: думайте быстрее! Лифт (человек на двадцать) курсирует вверх-вниз, туда и обратно движутся ленты эскалаторов с покупателями и продавцами. Пленарные заседания проводятся на разных этажах, но, кроме них, есть еще и параллельные дискуссии и встречи.

У покупателей и продавцов масса вопросов и по ценам, и по перспективам. Киотским протоколом определен только один пятилетний период продаж. Что будет после 2012 года? На пленарном заседании полно любопытных. Кто без места, усаживается на пол вдоль стен. Слушаем о состоянии и направлениях карбонового рынка, доклад о котором подготовил Всемирный банк.

Сам банк на этот рынок вышел в 2000 году. Тогда была полная сумятица. Сейчас под его управлением девять фондов, средства в которые вложили и индустриальные государства, и частные компании. Портфели фондов почти заполнены, но предполагается создание еще двух и рассмотрение программ из нескольких однотипных предложений. Затраты на разработку сокращаются, как и время согласования пачки документов. Так могут тиражироваться проекты в коммунальной отрасли, нефтегазовой, сельском хозяйстве.

Уточнение деталей — на переговорах делегации от Узбекистана с руководителями фонда. «Надо бы открыть двери Узбекистана для покупателей, познакомить их с продавцами».

Много корзин

В ярмарочных павильонах можно и заплутать. У плана с размещением компаний стоим, как в сказке на перепутье. Кто идет налево, кто прямо. А направо размещены стенды Международной ассоциации торговли эмиссиями с длинным перечнем членов ассоциации. Наверное, он удлинится, так как посетители завязывают контакты, обмениваются визитками. Впрочем, так везде, и у павильона Мали, и у японской «Мицубиси».

С «Мицубиси» сотрудничают по сокращению выбросов три химических предприятия Узбекистана. Ее технологии позволят сократить выбросы закиси азота. Сокращения — в пересчете на СО2 — начнем продавать, когда проекты пройдут все согласования по Механизму чистого развития.

Потенциальных покупателей привлекает то, что риски снижаются благодаря гарантиям 0правительства, на нашем рынке уже работает Всемирный банк, запускается большой фонд ПРООН. Хорошо, когда много корзин.

Поторговаться бы

Привлекает внимание то, что вертится между зелеными стендами. Голубой ветряк кружит лопастями, символизируя возобновляемые источники энергии. На карбоновом рынке доля проектов по этим источникам составляет двенадцать процентов. В половине из них используется энергия ветра. В Германии ветряки в сто метров — обычное дело. Однако для Узбекистана они не являются «золотой пулей».

Лучшие позиции — у химической отрасли, энергетики, сельского хозяйства, цементной промышленности и у добычи и транспортировки нефти и газа. На мировом рынке похожий расклад — доля проектов по уничтожению закиси азота составляет одиннадцать процентов, по повышению энергоэффективности и замене топлива другими источниками энергии — четырнадцать.

Лучшие проекты можно выбрать на ярмарке. Для гидроэнергетики предлагает российская «Альфо карбон-группа». Один из них — по замене колес на Братской ГЭС. «Увеличится выработка электроэнергии, что позволит закрыть десять тепловых станций, сжигающих уголь». В Узбекистане десять процентов электроэнергии вырабатывается на реках. Если заменить колеса…

На Череповецком «Аммофосе» половина потребности в горячем паре обеспечивается без сжигания топлива. Здесь внедрили конструкцию, улавливающую тепло, образующееся при производстве соляной кислоты. В Узбекистане тоже есть «аммофосы». На Череповецком за пять лет сокращенные выбросы СО2 составят более миллиона тонн.

Еще россияне говорят о замене труб теплоцентралей: «В Московской области за пять лет сокращение выбросов составит около двух миллионов тонн». Нехорошо считать чужие деньги, и все-таки помножим среднюю цену в десять долларов на миллионы тонн…

То были покупатели выбросов, теперь идем к продавцам. Первый среди них — Китай. В 2006 году на рынке Механизма чистого развития 60 процентов проданных сокращенных выбросов — китайские, его же — пятая часть всех торговых сделок на мировом рынке. Объем продаж за год — около четырех миллионов тонн, а за весь период, начиная с ранних этапов рынка, продано 384 миллиона.

Чем Китай привлекателен для покупателей? Стандартным процессом подачи проектов. Есть нормативно-правовая база, действует Уполномоченный национальный орган, весь процесс рассмотрения и утверждения прозрачен. Китайский УНО дал «добро» восьми десяткам проектов. Облагаются они налогами по-разному. Какие-то отчисляют до 65 процентов. А налог на проекты в приоритетных областях, включая восстановление лесных массивов и посадку лесов, — всего два процента. Эти деньги идут на реализацию проектов устойчивого развития.

Не забудем про снежки

Менеджера из Украины спрашиваю про реакцию общества: «Оно знает?» Украина вырвалась вперед среди стран с переходной экономикой. Среди этой группы на ее долю приходится треть всего объема торговых операций.

«Население чувствует на себе изменения климата, особенно дачники. В безморозную зиму не гибнут сельхозвредители. Нет снега — дети не катаются на санках, не играют в снежки. Мы находимся близко к Европе, пресса очень внимательна ко всем ее решениям в отношении климата. Широко освещается приход инвестиций для сокращения СО2. Инвестиции идут по двум проектам, пять одобрены правительством, сорок — на подходе. Получена очень дорогостоящая технология для модернизации цементной промышленности. Ее не стали бы к нам привозить, если бы не Киотский протокол».

Поразительно, сколько желающих на «Карбон-экспо» привезти дорогостоящие технологии в Узбекистан. «Наши специалисты приедут и оценят ваши установки. Мы инвестируем. Узбекистан ничего не должен покупать. Мы ведем ежеминутный учет закиси азота, снижаем ее выбросы на 99 процентов. Вы продаете нам сертификат на выбросы, мы отчитываемся по своим обязательствам». Кажется, речь опять о химической промышленности. Но эта ниша уже занята.

Животноводство свободно. «Мы удаляем метан на животноводческих предприятиях. Приходим со своим проектом. Подпишем контракт, коммерческие риски возьмем на себя. С подрядчиками выкопаем «лагуну», дно покроем пленкой и сверху закроем ее особой пленкой. Метан, образующийся из стоков фермы, отведем по трубе к генератору и преобразуем в электроэнергию». Фантастика. «Сколько надо коров?» — «Полторы тысячи. Но через год сделаем технологии для более мелких хозяйств».

Пусть карбоновые проекты множатся. Выигрывают страна-продавец, страна-покупатель, а еще дети, дачники, планета.

Наталия ШУЛЕПИНА
«Зеркало-XXI», 7.6.2007г.

Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.

Комментарий

Имя

E-mail

Сайт

четыре  +   =  шесть

Введите код с картинки (CAPTCHA)*

 Notify me when new comments are added.

Получать новые комментарии по электронной почте. Вы можете подписаться без комментирования.

Еще статьи из Климат