«ДЕТСКИЙ САД» НА ПЛЕНЕРЕ

Этот материал не об экологии, он — о человеке, который среду обитания делает частью жизни многих талантливых детей, ищущих самовыражения в искусстве. Дамир Рузыбаев – личность. О нем хочется рассказать, потому что таких немного.
\»Зеркало XXI\», 27.4.2011Накануне шел дождь, и пришедшие помогать художнику и скульптору Дамиру Рузыбаеву его взрослые ученики и друзья учеников, оказались не у дел: вода стекала по каменному амфитеатру, размывала цвета у раскрашенных акварельными красками глиняных голов и фигур. Утром начали трудиться едва ли не с рассветом. Когда собрались дети на мастер-класс, глыбы амфитеатра высохли, скульптуры стояли каждая на своем месте, столы с кистями и красками, тазы с глиной манили к себе ребятню. «Пора начинать».

Про амфитеатр и все, что вокруг, мастер рассказал детям и взрослым, усевшимся на его скамьях-ступенях, коротенькую историю. Здесь был пустырь, а через тротуар — дом художников и его мастерская в 30 квадратных метров, где работал сам и куда приходили ученики работать. Однажды подумал: «А если заниматься скульптурой и рисованием на воздухе?» Написал в махаллинский комитет, потом в городской хокимият, там поддержали и даже выдали документ на эту территорию. От тротуара ее теперь отделяет глиняный дувал.

— Может, вас что-то удивит здесь. Планировал сам, пользуясь советами архитекторов и памятью детства. Я родился в Самарканде еще до войны. Помню, как бегал по пыльным дорогам и пятками чувствовал глину. Рос среди маков. Сегодняшние городские дети не видят их, не видят столько земли, сколько бы глазу хотелось. Поэтому сделал над детской площадкой глиняную крышу. Пусть на ней по весне маки цветут.

Скульптура в саду глиняная — обожженная и необожженная. Здесь есть и мои работы, и детские. Некоторые напоминают археологические находки. Я не учу творчеству, я учу ремеслу. Но сколько творчества исходит от самих ребят! Каждая работа — шедевр. Вот дым из трубы. Никому из взрослых в голову не придет его показать в глине. С возрастом люди теряют ту искренность, что сумели сохранить великие Рембрант, Ботичелли, Ван Гог. У детей это есть. Надо сохранить то, что дано от природы, и прибавить ремесла.

Вот, пожалуй, и вся теория. «У вас есть вопросы?» — обратился мастер к публике.

— Из какого материала делается скульптура?

— Глина разная. Есть красная, та, из которой посуду делают, есть каолин, есть глина для скульптуры без обжига, шамот нескольких сортов, камень-известняк…

— В каком возрасте вы занялись скульптурой?

— Тебе сколько лет, скоро одиннадцать? Вот и я примерно в этом возрасте увлекся. В Самарканде рядом с моей школой были мастерские художников, там же работал и скульптор Феодориди. Я ходил смотреть, как пишут картины художники, как ваяет скульптор, сам пробовал лепить. В 1954-м поступил в Ташкенте в художественное училище имени Бенькова.

Просто повезло, что, переехав в Ташкент, семья Рузыбаевых поселилась неподалеку от дома Народного художника Узбекистана Александра Николаевича Волкова. А однокурсником Дамира стал его сын Александр. Вместе учились у Мартакова, потрясающего человека и педагога, ученика Волкова. Мэтр отдал ему сына на выучку, так как ценил: «Не сломался как художник». Мартаков тоже твердил ненароком, но это оседало в мозгу: «Самое главное для художника — это сила воли». Рассказывая об учебе в Ленинградской академии художеств, вспоминал: «Зайдет, бывало, доцент в класс: «Дай-ка мне кисть», поправит по-своему. Следом зайдет профессор: «Дай-ка мне кисть», затем еще кто-то из авторитетов…» Сам Мартаков никогда не поправлял рисунок студентам. Он объяснял, что и как.

Дамир Рузыбаев, отучившись пять лет в училище, тоже отправился в Академию, но там ему не понравилось — слишком много идеологии. Вернувшись, вспомнил советы Волкова: «Поезжай в Маргилан!» Жаль, что всего четыре года удалось быть рядом с этим человеком. Но до сих пор чтит его как главного в своей жизни Учителя. И тогда подумал: «Зря не скажет». Приехав в Маргилан, убедился в этом. Там была свободная жизнь, люди естественно двигались. Рузыбаев это видел, многое удалось запечатлеть. Маргиланский период оказался хорошей школой. Хорошей школой стала позже и учеба у Галины Пугаченковой в Институте искусствознания.

Потом пришло время учить самому. При Союзе художников действовала детская студия. Несколько художников занимались с детьми в известном доме на улице Саперной. Желающих учиться было много. Когда закрыли дом на ремонт, то и студии закрылись, а Рузыбаев свою перевел в мастерскую. Но мастерская — не для детей. Там тесно, стоит несколько станков для работы. Дети рисовали кто где мог примоститься — на крышке холодильника, на полу. Когда дом на Саперной отремонтировали, в нем оказались чужие люди.

В мастерскую к Рузыбаеву продолжали приходить дети. Он никого не отваживал, считая, что в любом ребенке, даже если он придет всего пару раз, останется след. А одаренных сможет научить.

Однажды к скульптору приехал с гор отец с пятилетним сыном показать ребячьи «камушки». Мальчика звали Бехзод Ташпулатов. Подарил ему краски. Несколько лет спустя пытался помочь ему поступить в специализированную художественную школу-интернат. Не получилось, и мальчик то постоянно жил у Рузыбаевых, занимаясь в соседней школе, то наездами. Сейчас он взрослый. Учится в педагогическом институте на отделении искусства и продолжает приходить в мастерскую поработать. Так же и Павел Макаров. Однажды пришел и остался. Они и их друзья помогали завершить работы на детской площадке к началу мастер-класса. А после завершения «теории», когда детвора спустилась с высот амфитеатра и глина из тазов на столах просилась в руки, старшие ученики обучали младших.

Пауз у Рузыбаева в этой круговерти рук, красок и кисточек, увлеченных детей, удивленных мам и пап почти не было. И все же удавалось вклиниться и задать тот или иной «загадочный» вопрос. Ну, например, как можно за глиняным дувалом в центре города соорудить такое чудо?

Когда участок появился, думал, как его обустроить. Вдруг узнает, что комбинату надо за неделю срочно освободить территорию. Вывозятся камни. Тут они были со всей большой страны — габбро, камни с Урала, не говоря уже о местных. Спросил директора: «Куда везете?» — «На свалку». — «А можно их мне?» Тот обрадовался — везти-то ближе. И несколько «камазов» высыпали камни у мастерской. Гора образовалась. Рузыбаев ходил вокруг горы и думал: «Есть территория, как обустроить?». Амфитеатр из строительных камней сооружал несколько лет. Сначала сделал каркас, потом выполнил бетонные работы. Начал класть камни с нижнего ряда с расчетом на детей. Сперва все таскал один, так приобрел проблему с позвоночником. Потом выросшие ученики помогали.

Почему решил соорудить амфитеатр? Знал, что греки строили амфитеатры для акустики. В камни они замуровывали кувшины. Он замуровал не кувшины, а банки. А в нижних двух рядах — ничего. Эхо создается, акустика хорошая. В общем, античное искусство.

Во время мастер-класса сначала на «арене» амфитеатра выступили перед зрителями два палвана-дошкольника, весело отыграв на ударных инструментах. Потом, когда все трудились за столами, изображая кто дым, кто чучело, три студента-палвана спели и сыграли на национальных инструментах. И впрямь акустика отличная. Ее проверили еще во время строительных работ, когда тут пели музыканты — друзья Бехзода Ташпулатова по институту. Уже тогда Рузыбаев понял, что все делается не зря.

Есть ли имя у этого чуда? На этот вопрос скульптор рассмеялся. Имя придумала бабушка соседского мальчугана, что тоже в студии занимается. Как-то идет мимо, видит, что Рузыбаев делает детскую площадку и говорит: «Так это будет у вас пленер!» Ему понравилось, как она это сказала. Слово артистическое, красивое: пленер для детской студии.

Где демонстрирует работы учеников? За последние годы дважды в Москве. Сначала во время конференции руководителей изокружков. А в 2007-м — в Центральном выставочном зале на выставке «Учитель и ученик». Для экспозиции детской студии из Узбекистана организаторы выделили не очень большой, но зал обособленный. В книге отзывов писали, что здесь — самое интересное на выставке. В каталоге была информация о Дамире Рузыбаеве и о студии, а на развороте — детские работы, скульптура и живопись.

Почему занимается с детьми? Ему интересно, как возникает волшебство. В детских работах — живой трепет, след души и руки. Иной раз, бывая на детских выставках, огорчается, видя, что за детей рисуют взрослые. «Я за детей не рисую, боже упаси».

Как возникла идея мастер-класса? Попросили провести встречу в Национальной галерее. Он ответил: «В здании ребятам не так интересно. Приводите детей на пленер детской студии». Договаривались неделей раньше, но что-то там не получилось. А когда перенесли на неделю позже, посмотрел на календарь и обнаружил, что мастер-класс приходится на день его рождения. Обрадовался как лучшему подарку.

Накануне из-за дождя не смогли закончить последние строительные работы. С утра уложили дорожку в японском стиле. Теперь в планах посадить канадскую траву, айван сделать, увеличить зону дувалов, обжечь глиняные корыта — кашпо для цветов. Цветы будут круглый год. И детские работы — в нишах дувала.

О чем мечтает? Если еще дадут клочок земли, сделать большой сад детской скульптуры. То, что сделано, — миниатюра. Сколько в малом саду работ не считал, наверное, полсотни. Много мелкой скульптуры, детям она понятнее, но должна быть разная. Надо научить ребят работать с керамическими красками. Обжигать в печи. Для обжига нужна большая печь, газовая или электрическая. Нужны финансы, которых пока нет.
Сколько детей приходит? По-разному. Количество для него не важно. Бумага, краски, материал стоят денег. Раньше все было его, и занятия бесплатные. Теперь, наверное, придется думать о какой-то компенсации затрат. Всего прошло через студию больше трехсот ребят, включая тех, кто пришел пару раз.

— Большой сад детской скульптуры — это реально?

— Это не сразу. Сначала — идея должна созреть, ведь «служенье муз не терпит суеты». Соберу коллекцию, научу ребят покрывать материал глазурью, в камне научу работать.

Стремится научить и все для этого делает. Это и ценят ученики в Учителе — заслуженном деятеле искусств Узбекистана Дамире Рузыбаеве. Про сделанный им «пленер» говорят: «Место — уютное, человек — теплый, мастер — классный. Здесь он — как наш общий папа, а мы — его дети».

Наталия ШУЛЕПИНА
\»Зеркало XXI\», 27.4.2011

Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram

0 комментариев на «“«ДЕТСКИЙ САД» НА ПЛЕНЕРЕ”»

1. Ринат:

   29.06.2011 в 22:47

   Дамир-ака знает, что делает. Как устроить так, чтобы твои скульптуры разместили в городе? Самому их там установить. Ради этого можно и нужно потрудиться. Юбилей Волкова не каждый год бывает. А тут дети, святое. И как бы между прочим много своих скульптур . Все сразу откликнутся и сразу заметят. Остается прессу организовать. Гениальный саморекламщик! Женская восторженность… журналистки, женские журналы. И у детей не только бабушки есть…

   Ответить
2. Sh Natalya:

   02.07.2011 в 22:56

   Не поняла, почему такой коммент, и перечитала написанную заметку про "детский сад" на пленере. И опять не поняла. Где был Ринат, когда скульптор Рузыбаев ("гениальный саморекламщик") ворочал камни, когда много лет бесплатно занимался с детьми? Если это — самореклама и пиар, то пусть этим все занимаются. Тогда будет меньше слов и больше дел, и каждому воздастся по трудам его.

   Ответить
3. независимый:

   04.07.2011 в 21:08

   Ринат, задели меня Ваши строки. Каждый человек хочет, чтобы его труд оценили. Не правда ли? А в этом случае, скульптор Рузыбаев не просто выставил на показ свои работы, а организовал место, где людям находится радостно. Это определенный круг учеников, единомышленников, друзей. И хорошо, что им есть ,где собраться и самовыразиться. Я не знаком с этим человеком, и всё мечтаю, что найду время, приду посмотреть "сад" и поговорить с ним.
   А художником Волковым я восхищаюсь.

   Ответить

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.

Комментарий

Имя

E-mail

Сайт

два  ×  1  = 

Введите код с картинки (CAPTCHA)*

 Notify me when new comments are added.

Получать новые комментарии по электронной почте. Вы можете подписаться без комментирования.

Еще статьи из Личности