В Бухаре мне приходилось бывать много раз, во все сезоны и даже зимой. Но снег не доводилось видеть там ни разу. И вдруг рабочая поездка, и по прогнозу — снег. Говорят, уже выпал. А у страха глаза велики. Будет по колено?
Интернированные японцы в Узбекистане после Великой Отечественной войны
Идем в музей интернированных японских военнопленных. Он находится в Ташкенте в частном доме.
Ташкентцам хорошо известно, что японские военнопленные строили Большой Академический театр оперы и балета им.Навои. Тогда, после войны, строительство Большого театра было приметой налаживающейся мирной жизни. Стройка шла в центре города, рядом — Воскресенский базар. Место людное. Так что в памяти народной это отложилось.
Сейчас, по прошествии лет, как-то подзабылось, что это были противники, враги. Они работали не только на строительстве театра. В Ташкенте было четыре лагеря военнопленных. И еще много по Узбекистану. Работали на разных объектах.
Всего после войны на территории СССР находилось свыше 618 тысяч военнопленных японцев. С августа 1945 по апрель 1947 года 102 757 пленных японских солдат были возвращены на родину. По данным, с которыми мы познакомились в частном музее интернированных японцев, в Узбекистане в 1948 году их находилось около 20 тысяч.
Смотрим фото.
Создатель музея — Джалил Джалалович Султанов.
Узнаваемые здания, их строили военнопленные.
Музей существует с 1998 года. В нем собраны свидетельства той эпохи.
Фэйсбучная группа «Прогулки в хорошей компании». Договорились в группе и пришли.
Японская карта на кладбище Якка Сарай.
2020 год — 75 лет победы над фашистской Германией и милитаристской Японией.
На кладбище Якка-сарай похоронены умершие в плену. Не очень весело все это. Воевали, гибли. Помнить надо. Ценить нашу сегодняшнюю жизнь надо.
Наталия ШУЛЕПИНА
Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram |
2 комментария на «“Интернированные японцы в Узбекистане после Великой Отечественной войны”»
Добавить комментарий
Еще статьи из Фото
Одна из целей Конференции Сторон Конвенции ООН по борьбе с опустыниванием (КС-16 КБО ООН): привлечь внимание к глобальному кризису деградации земельных ресурсов и противостоянию этому процессу. Тема: «Наша земля, наше будущее».
Национальный парк Каламари – крупнейший и самый крутой нацпарк Синьзяня. Огромная пустынная территория состоит из протяженных холмистых равнин с выходами пестроцветных останцов. И они фантастически красивы! Каламари – это рай для копытных.
Билетов в кассе ташкентского театра имени Навои перед началом не было, а в зале не было свободных мест. Очень редки стали дневные воскресные спектакли. Балет Хачатуряна для детей и взрослых — настоящий подарок!
Воспользуемся возможностью восхититься и порадоваться, что деревья в городе еще остались и есть совершенно чудесные улицы. Эти кадры сделаны на ходу. Ради фото — минутная остановка. Хороша осень. Такой бы осень всю зиму! И ведь такая в Ташкенте бывает. А потом — весна.
Канал Анхор в Ташкенте — одно из главных его украшений. Конечно, это не главная его функция. Он несет воды из реки Чирчик для поливов сельхозугодий. А еще дарит людям свежий воздух, снимает стресс, смягчает летнюю жару. Деревья вдоль канала создают природный микроклимат. Смотрим несколько осенних фото.
Прогулку в ботанический сад Ташкента предварим строками из стихотворения народного поэта Узбекистана Александра Файнберга:
«Люблю я последние дни сентября. Скрипичным оркестром охваченный город. Люблю эту свежесть и ясность погоды. Природа спокойно уходит в себя».
Доклад выпущен КБО ООН и ФАО по случаю Международного дня сельских женщин, отмечаемого 15 октября, и озаглавлен «Решения, выдвигаемые женщинами для обеспечения устойчивости к засухе».
Воскресным утром мы отправились на учет из Ташкента к Туябугузскому водохранилищу (Ташморю). Точно также в этот день 6 октября отправились на учеты наблюдать за птицами и их считать бёдвочеры в разных регионах Узбекистана и в трех десятках стран Европы и Азии.
Наш четырехдневный маршрут включал и горы, и долы. В маршруте обозначены проектные сады. Они и есть цель. Посаженные два года назад саженцы прижились? Первый сад — в буферной зоне Кызылсуйского участка заповедника, в кишлаке Калтакул.
• Дед Серго Сутягин: Когда они работали по облицовке кирпичиком фасады ГАБТа им.А.НАВОИ шлифуя каждый кирпич и вокруг было ограждение из колючей металлической сетки мы, пацаны 8,9,10-летние, давали им хлеб. А один из них подарил мне ручку… И ещё помню, как они перед отъездом на Родину строем проходили по городу… А кто-то и остался, завёл здесь семью.
• Вообще Япония — удивительно интересная страна! И архитекторы — таланты всемирно известные: Минору Ямасаки, Кензо Танге, Кэнго Кума,Тадао Надо, Кисё Куракава, Исодзаки, Тадао Андо и другие. А моя соседка Нигора, дочь генерал-лейтенанта, после института уехала в Японию как переводчик и застряла там уже лет 18-20. Приезжает на недельку в год, имея трехкомнатную квартиру в центре. И на мой вопрос: «Как так? Здесь же Родина твоя!!!» отвечает: «Пусть у меня там крохотная площадь, я там ДОМА!
• Alexander Volkov: Я помню как на нашей улице Советской пленные японцы, что-то копали. Были они в своей военной форме, без погон и каких-либо знаков отличия. На голове были кепи, и вся униформа была выцветшая желтовато-охристого цвета. Копали они несколько дней. Ещё мы бегали смотреть, как японские пленные строили театр Навои. Немецких военнопленных я не видел.
Мой дядя Алияр Уразаев был в охране японских военнопленных, строивших театр Навои. Как-то при случае рассмешил нас, молодежь, сходу заговорив по-японски. Естественно, общался с ними, освоил язык. О японцах он отзывался тепло, не то что о французских партизанах, с которыми он вместе воевал, бежав из немецкого плена.