Дымы в маловодье

Эта фотография сделана на озере Судочье в Каракалпакcтане в 2002-м. В Приаралье — жестокая засуха. Апрель. Сухой камыш горит. Тогда мы, командированные, я – корреспондент «Правды Востока» — и мой спутник из ташкентского офиса Международного фонда спасения Арала (МФСА) чуть не попали в огненную ловушку. Эта фотография сделана на озере Судочье в Каракалпакcтане в 2002-м. В Приаралье — жестокая засуха. Апрель. Сухой камыш горит. Тогда мы, командированные, я – корреспондент «Правды Востока» — и мой спутник из ташкентского офиса Международного фонда спасения Арала (МФСА) чуть не попали в огненную ловушку. Точнее, попали. «Уазик» остановился среди камышей уже опаленных огнем. Верхушки сгорели. А так — стерня как стерня.

Наши впереди смотрящие — водитель и руководитель проекта МФСА — в который раз забрались на капот, высматривая, в какую сторону путь держать. Нам нужно было попасть к Судочьему. В объезд далеко и долго, а время поджимает. Нас там ждут. На водоеме работает научная экспедиция ташкентских и нукусских ученых. Изучают на скудных — из-за маловодья — остатках озерной системы Судочье, что здесь водится, какие птицы, какие рыбы, какая кормовая база у разных видов фауны. А мы тем временем посещаем другие объекты проекта и ездим по осушенному дну в поисках экспедиции. То, как по белому снегу, едем по толстому слою соли, выпаренной солнцем еще в 2001-м, то по камышам.

Во время очередной остановки, когда ноги уже были на капоте, Дильмурад заметил: «Что-то гарью сильно пахнет». Я его успокоила: «Так тут уже горело». Дильмурад приоткрыл дверь, а за ней полыхает.

Дальше события разворачивались молниеносно. Водитель в секунду оказался за рулем. Машина выскочила из огня. Но огонь прыгал по бензобаку.

До этого Карымсаков (он руководил проектом в Каракалпакстане и был командиром в нашей трехдневной поездке по строящимся объектам) всю дорогу расхваливал машину, что она — с Ульяновского автозавода, что по проходимости она даст фору любому японскому вездеходу. Я с ужасом вообразила, что может случиться с его любимой. Тем временем Карымсаков уже добежал до безопасного участка и кричал: «Быстро из машины!» Мы из нее выпрыгнули. Сзади в паре десятков метров огонь лениво стелился. Где мы стояли, опасаясь взрыва, гореть уже нечему, кроме машины. А к ней запрещено приближаться даже водителю.

Наш командир сбивал пламя с бензобака… кепкой. Что под рукой было. И ведь сбил, пока мы, остолбенев, наблюдали. Потом уже анализировали, как могли словить огонь. Незадолго до этого водитель заправил авто из канистры. Может, капли бензина остались на бензобаке. Трение, тление, сухой камыш…

Между тем на капоте с направлением движения определились, и спустя некоторое время наша классная огнеустойчивая машина вырулила к берегу озера. Среди ученых я встретила ташкентских знакомых, правда, мало узнаваемых из-за походной формы одежды и замотанных лиц (в безветрие комары лютовали). Подплыла к берегу лодка. Нас с Дильмурадом ученые прокатили по водоему. А там нереально красиво: спокойная вода, мелководье, пеликаны, с любопытством взирающие на лодку и людей, дымы до горизонта.

О пережитом экстриме мы решили никому не говорить и, конечно же, в тех газетных материалах, в которых рассказывалось о маловодье и реализации проекта МФСА в Приаралье, о нем не прозвучало ни слова. В июне в Каракалпакстан пришла по Амударье вода. И в Судочье. Дымы погасли.

Наталия ШУЛЕПИНА
фото автора
sreda.uz

Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram

Еще статьи из Вода