==============================

В комментариях к той статье автор сетовала, что, к сожалению, неизвестно место захоронения Колпаковой. И вот на днях на своей странице в фэйсбуке Вавилова сообщила: Сегодня случилось невероятное! После многолетних поисков группа «Память о ташкентцах» обнаружила захоронение Татьяны Александровны Колпаковой на Боткинском кладбище в Ташкенте. Низкий поклон и огромная благодарность Марии Юсуповой и активистам группы .

===============================

Петроалександровск был глухим захолустьем, дальней окраиной Российской Империи, последним пограничным пунктом. От Хивинского ханства крепость отделяла только река Аму-Дарья. Через нее хорошо просматривались владения Хивинского хана, к которому русские относились очень настороженно и соблюдали строгий таможенный и паспортный режим. Без особого разрешения генерал-губернатора и коменданта крепости никто не мог проехать в хивинские владения и въехать обратно.

Основное население укрепления составляли военные. Здесь стоял казачий полк, который и призван был лечить военный врач Александр Николаевич Колпаков, сам представитель cтаринного  рода уральских казаков.  Кроме  лазарета и казарм, в Петро-александровске были построены амбулатория с маленькой больницей для гражданских, поселок и базар,  православная церквушка, несколько маленьких заводов. В бывшем ханском дворце находилась резиденция начальника Аму-Дарьинского отдела Туркестанского губернаторства.

Первые впечатления раннего детства Татьяны Колпаковой – бескрайняя степь и полноводная река. Ласковая, благоухающая многоцветьем весной, летом степь раскалялась, сжигая всё живое и  часто губила урожай на дехканских полях.  Близость реки мало помогала земледельцам. Временами Аму-Дарья приходила в ярость и размывала крепость, а далеко в степь, на поля, вода не доходила и урожай засыхал.

Петроалександровск. Виды города и крепости. Рисунок Николая Каразина. «Всемирная иллюстрация». 1881. № 655.

Подрастая, Татьяна стала задумываться о том, как укротить реку и использовать ее воды для орошения полей. Отец разъяснял дочери, что поливом земли и строительством плотин на реках занимаются инженеры–ирригаторы, а их крайне не хватает в Туркестане.  На инженера нужно было долго учиться.  А в Петроалександровске учиться было негде, тем более девочкам. Для девочек открыли лишь одноклассную  приходскую школу.

На счастье,  Александра  Николаевича вскоре перевели  в Ташкент, что значительно облегчило проблемы образования детей. С мальчиками было проще, они, как правило, становились военными. Вот и сын Колпаковых, Александр, продолжил традицию предков и стал хорунжим 1-го Астраханского казачьего полка в Петро-александровске. Дочерей же Татьяну и  Тамару  сначала обучали в ташкентской гимназии, а потом в Петербурге.

В 1906-м году, когда Татьяна заканчивала гимназию, в Санкт-Петербурге открылись первые высшие политехнические женские курсы. Туда уже поступила ташкентка Ольга Ивановна Копытовская, тоже дочь военного врача.  На следующий год студенткой стала и Татьяна Александровна Колпакова. Вместе с ней в 1907 году поступили 300 девушек. Они выдержали конкурс в 3-4 человека на место, но программа курсов  для многих оказалась слишком сложной и до выпуска добрались только 17.

Нашим современницам трудно себе представить, насколько революционным для девушки того времени было решение стать инженером. В женских учебных заведениях  программы по точным наукам были облегченными и не давали право поступать в высшие учебные заведения наравне с мужчинами. Требовалось пройти дополнительный курс. Учительница, фельдшер, врач – эти специальности женщины уже начинали осваивать, но  инженеров даже среди мужчин и то было не очень много, в основном, военные. 

Татьяна Александровна, человек очень скромный, давая в 1970 году интервью журналисту Юлдашу Мукимову, не удержалась и с гордостью протянула тоненькую книжечку: «Читайте!». В «Свидетельстве об окончании Петроградского женского Политехнического института» было написано, что «Колпакова Татьяна Александровна, по всеподданейшему докладу господина министра Народного Просвещения от 19 августа 1916 года всемиловейше удостоена звания инженера-механика».

На курсах, которые в 1915 году переименовали в политехнический институт,  преподавали знаменитые русские ученые. Образование выпускницы получили прекрасное.

Специализацию по ирригации определила студенческая производственная практика, которую Татьяна Александровна проходила на Гиндукушской гидроэлектростанции Мургабской ирригационной системы. Еще до защиты диплома, в летние каникулы 1913 года , она приехала домой, в Ташкент,  и устроилась работать в проектный отдел Управления работ по орошению Голодной степи. И дипломная работа тоже была связана с орошением Голодной степи. Называлась  « Проект Беговатской гидроэлектростанции на Голодностепском ирригационном канале».  Руководил дипломной работой известный ученый, профессор Борис Александрович Бахметев, преподаватель кафедры гидравлики и гидроэнергетики Петербургского политехнического института.

Гидроэлектростанций, вспоминала Татьяна Александровна, тогда ещё было очень мало, а тут  молодой специалист, да к тому же женщина, предлагает строить сооружение в Голодной степи. Аттестационная комиссия отнеслась к дипломной работе скептически, но Колпакова была убедительна, защитила свою работу и вернулась в Ташкент.

Управление работ по орошению Голодной степи возглавлял талантливый инженер Георгий Константинович Ризенкампф. Познакомившись с Татьяной Александровной, он предложил ей работу в Петербурге, где находился главный офис управления, в отдел гидравлических сил. Колпакова с радостью согласилась и поселилась у сестры Тамары, которая к тому времени стала известным врачом и работала над диссертацией в области микробиологии.

Работу под началом Георгия Константиновича Ризенкамфа Татьяна Александровна считала своей огромной жизненной удачей. Георгий Константинович был не только прекрасным специалистом, он, вспоминала Колпакова, заражал сотрудников энергией, умел привить им любовь к делу и как-то незаметно заставлял постоянно пополнять свои знания. В управлении разрабатывался проект оросительной системы Голодной степи.

Проектировалась сеть искусственных каналов, проведенных от Сыр-Дарьи. Предварительно провели огромную работу. Обошли все степные переселенческие поселки и кишлаки, переписали население, изучили ведение хозяйства и водопользование, способы полива и применяемые для обработки полей механизмы. Проанализировали  все статистические данные и состояние имеющихся оросительных систем.

С революцией 1917 года в Петербург пришла разруха. Чтобы продолжить работу, пришлось Управление работ по орошению Голодной степи эвакуировать в Крым, в Алупку. Но прежде чем поехать в Крым, Татьяна Александровна решила навестить родных и заехать в Ташкент, где оставались родители и младшая сестра Ася, тем более, что Александр Николаевич в ту пору сильно болел.  Однако решение это оказалось весьма  легкомысленным. В Ташкенте обстановка была крайне сложная:  острая нехватка продовольствия, гражданская война, сообщение с европейской частью России нарушено. 

С большим трудом  Татьяна Александровна по железной дороге добралась до Каспия, а потом на пароходе до Баку, где образовалась пробка. Толпы людей собирались на перроне и неделями ждали поездов. «Крики, брань, плач», — рассказывала Колпакова, вспоминая свой переезд. Татьяне Александровне повезло. Сообщили, что формируется состав и она увидела, как солдаты под конвоем повели машиниста. Натянув серый отцовский военный шлем,  Колпакова  проскочила в вагон вместе с солдатами.  Поезд из Баку в Тифлис ехал только днем. Временами состав попадал под обстрел и пассажиры ложились на пол вагона.

Кое-как добравшись до Алупки, Татьяна Александровна узнала, что  пришла телеграмма от Г.К. Ризенкампфа. Эшелоны с инженерно-техническим персоналом решено отправить из Алупки  в Ташкент. Приказ был связан с тем, что в мае 1918 года  Председатель Совета Народных Комиссаров Вл. Ульянов (Ленин) и Управляющий делами Совета Народных Комиссаров Влад. Бонч-Бруевич подписали Декрет «Об организации оросительных работ в Туркестане».

На орошение 500 тысяч десятин Голодной степи правительство выделило 50 миллионов рублей и потребовало  срочно доставить  в Туркестан проект необходимых работ. К этому времени проект был готов, но как его срочно доставить в Ташкент? Формирование и отправка эшелонов могли затянуться надолго. Ехать самостоятельно через полыхающую в гражданской войне страну никто не хотел. Стали уговаривать Татьяну. «Таня уже имеет дорожный опыт, — сказали руководители. Мы доверяем ей судьбу проекта». В Ташкенте жила  семья Колпаковой, что стало дополнительным аргументом.  

Пришлось согласиться и, не успев разложить чемодан, ехать обратно. Проект запаковали, уложили в  пять тяжелейших ящиков. Их и вручили Колпаковой, дав в сопровождение техника. Обратный путь был не менее тяжел, опасен и долог. Частые остановки, бесконечные пересадки, в вагонах иногда ехало столько народа, что приходилось стоять, тесно прижавшись друг к другу, но Колпакова с ее сильным характером сумела добраться до Москвы и доставить туда груз.  В Москве ее уже ждала группа специалистов почвоведов, ирригаторов и медиков, отправляющаяся в Туркестан по указу Ленина. Вождь сам следил за отправкой трех эшелонов со специалистами для Средней Азии.

Прибыли в Голодную степь, на станцию Сыр-Дарья, где их должны были встретить. Но к поезду никто не вышел, станция была пуста. Только в телеграфной обнаружили спящего сотрудника, а подойдя ближе, услышали стон. Человек бредил. Свирепствовала малярия.

Колпакову назначили помощником начальника изыскательской партии в Дальверзинской степи. В кишлаках голод и малярия косили людей.  Некоторые кишлаки совсем опустели, ни одного жителя. Хорошо, что Татьяна Александровна была дочерью врача и помнила его советы по предохранению от малярии. Запаслись хинином и раз в неделю все сотрудники принимали лекарство. Лагерь разбили далеко от кишлаков, чтобы избежать заражения, но местные жители быстро прослышали про лекарство и потянулись за ним в лагерь. Пришлось по вечерам лечить и их. Заболевали малярией и сотрудники Колпаковой. Среди Дальверзинской степи, недалеко от реки Сыр-Дарьи, похоронили Михаила Михайловича Решеткина. Талантливый инженер прибыл с ленинским поездом, но заразился малярией и спасти его не удалось.

На изыскания, проектирование и защиту проекта по орошению Дальверзинской степи  в Госплане ушло несколько труднейших лет. С 1918 по 1923 годы гражданская война, экономические трудности, отсутствие специалистов и небывалый паводок 1921 года привели ирригационную систему края в полный упадок. Прекратились ежегодные ремонты, заилились каналы, разрушились Беговатское, Гиндукушское и другие гидротехнические сооружения. Восстановление систем отвлекало силы и средства от нового строительства.

В 1927 году Колпакову в Москве утвердили начальником Дальверзинстроя, а ведущими инженерами назначили Н.Н. Зотова и А.И. Будревича. Нелегко было женщине руководить мужчинами. Татьяна Александровна, вспоминая,  шутила, что ей приходилось учитывать «мужское самолюбие». Может быть, поэтому она на вспомогательные работы старалась набрать женщин, чтобы не было ей одиноко среди мужчин. Так получилось, что в изыскательной партии оказалось сразу восемь Зинаид. Тогда и сложили шутливую песенку:

Таня, Маня
Восемь Зин –
Орошают Дальверзин.

Песенку эту я помню с детства от своих родителей, работавших много лет под началом Татьяны Александровны. Все, кому приходилось бывать на полевых работах с Колпаковой, восхищались ее выносливостью, терпением в преодолении всяких трудностей и неурядиц. Когда в партии еще не было достаточно машин, она садилась на любую лошадь. Не боялась жары. Однажды, рассказывала моя мама, несколько человек из их изыскательной партии вместе с Татьяной Александровной летом в сорока градусную жару застряли в степи. Сломался грузовик. Шофер безуспешно возился с мотором. Люди нервничали, изнывали от жары  и жажды, роптали. Только Татьяна Александровна была спокойна. Оценив безвыходность ситуации и положившись на мастерство водителя, она легла прямо на горячую землю, прикрыла газетой лицо от солнца  и задремала.

А сколько мужества необходимо было иметь этой женщине, чтобы нести ответственность за жизни своих сотрудников! Не одна малярия и тяжелые климатические условия угрожали изыскательским партиям. Конец 20-х и все 30-е годы приходились на  разгул басмачества. Вокруг шла гражданская война, а работники партии вынуждены были разбивать свой палаточный лагерь в открытой степи, далеко от кишлаков и селений, от средств связи. В случае нападения помощи ждать было не откуда.

Благодаря прекрасной теоретической подготовке, организаторским способностям и огромной силе воли, Колпаковой  удалось внедрить новейшую технику, механизировать строительные работы и по их завершению оросить тысячи гектар Дальверзинской степи.

Колпакова с гордостью вспоминала, что на Дальверзинстрое они с коллегами одними из первых применили новейшие механизмы, в том числе четыре экскаватора, два из которых привезли из Америки. На берегу магистрального канала смонтировали компрессорные установки, от которых работали перфораторы для выемки скальных пород и значительно снизили стоимость одного кубического метра вынимаемого грунта. Вот тогда-то, вспоминала Татьяна Александровна, технический отдел Средазводхоза, скептически относившийся к женщине-руководителю, изменил свое мнение.

В июне 1929 года из группы американских инженеров-ирригаторов, приглашенных в Среднюю Азию через советско-американскую организацию «Амторг», было организовано бюро при Наркомземе СССР. Оно давало рекомендации, заключения и выносило замечания по основным ирригационно-хлопковым объектам, в том числе и по Дальверзинстрою. В качестве обмена опытом предложили  отправить в Америку советских специалистов. В в числе других рекомендовали  Колпакову в годичную командировку в США. 

Впервые за несколько лет сменила Татьяна Александровна кирзовые сапоги на изящные туфли, рабочую спецовку на английский костюм и белую шелковую блузку с мужским галстуком и отправилась за опытом  в далекую страну. Этот наряд стал ее профессиональной формой. В нем она на всех фотографиях. Такой Татьяну Александровну запомнили студенты и сотрудники.

Делегация  пробыла за океаном с 1929 года по 1930-й. Ездили по городам Америки, знакомились с ирригационными системами, с работой крупных гидросооружений, строительством плотин, посещали вузы. Возвратившись домой, Татьяна Александровна делилась впечатлениями и, смеясь, вспоминала, что иногда ей приходилось краснеть за невоспитанность своих товарищей-мужчин и напоминать им, что она, хоть и инженер, но остается дамой. Они настолько привыкли к «равноправию», что забывали пропустить Татьяну Александровну вперед, входя в помещение, не подавали руки, выходя из автобуса, сидели, не уступая место, чем вызывали недоумение окружающих.   Словом, вели себя, как в Дальверзинской степи!

САНИИРИ. Ученики и сотрудники Колпаковой. 1950-е годы.

И снова Колпакова погрузилась в работу. В консультационном бюро Среднеазиатского хлопкового объединения – проектирование Вахшской и Тупалангской ирригационной систем, а ещё — уполномоченный Наркомзема, многолетний руководитель сектора машинного орошения в САНИИРИ и одновременно, начиная с момента организации в 1920-м году, преподаватель  инженерно-мелиоративного факультета САГУ.

25 июня 1933 года Колпакова получила звание доцента на кафедре «Использование водной энергии и насосные установки». Когда факультет  САГУ выделился в самостоятельный институт — ТИИМСХа, Колпакова стала заведовать этой кафедрой,  регулярно переизбираясь, вплоть до ухода на пенсию в 1977 году.

Лекции, руководство дипломными работами, диссертациями, научными студенческими кружками, публикация методических разработок и научных работ, вся эта педагогическая и исследовательская работа Колпаковой всегда сочеталась с производственной деятельностью. Татьяна Александровна не забывала свою любимую степь и, пока позволяло здоровье, обязательно выезжала со студентами на производственную практику, на строительство крупных насосных станций, а когда уже не могла, студенты привозили ей весенние  букеты голодностепских цветов.

В день 50-летия Декрета Ленина о  развитии ирригационных работ в Туркестане газета «Правда Востока» назвала покорение Дальверзинской степи подвигом Татьяны Александровны Колпаковой. Но не менее выдающаяся заслуга Колпаковой – это подготовленные ею новые поколения ирригаторов и мелиораторов, многие из которых стали учеными-исследователями, доцентами и профессорами вузовских кафедр.

Татьяна Александровна умерла в 1981 году, преодолев 90-летний рубеж. Ее долгая жизнь cложилась удачно. Татьяне Александровне посчастливилось осуществить все свои мечты, увидеть плоды своих трудов – целинные поселки и города в орошенной степи.  Она заслужила любовь учеников и  уважение подчиненных. Все, кто знал Колпакову, помнят каким интересным она была собеседником, добрым и обаятельным человеком.

Деятельность Татьяны Александровны Колпаковой получила высокую оценку правительства: орден Ленина, медали СССР, Почетные грамоты Президиума Верховного Совета УзССР, почетное звание «Заслуженный ирригатор Узбекистана». О ней писали в газетах и журналах, называя верной дочерью народа. И только одно прошло мимо – простое женское счастье. Отчего так случилось, можно только догадываться. Никто никогда не посмел спросить об этом Татьяну Александровну. Люди того поколения, к которому принадлежала Колпакова, в вопросах личной жизни не были откровенны. Тепло и заботу она отдавала родным и друзьям, племяннику Жене, сыну младшей сестры, но самые последние годы доживала одиноко в своей маленькой чиланзарской квартирке.

Татьяна ВАВИЛОВА

Источники:  https://mytashkent.uz/2014/01/26/tat-yana-aleksandrovna-kolpakova/

Архивные документы из личного фонда Т.А. Колпаковой. ЦГА Руз, фонд Р-2673

Воспоминания Т.А. Колпаковой  « В Дальверзинской степи» из книги «Первые женщины – инженеры». Лениздат, 1967 год.

«Девушка в кирзовых сапогах». Юлдаш Мукимов. «Звезда Востока», №4, 1970 год.

Воспоминания моих родителей, А.П. Вавилова и И.А. Снарской.

Фото Т.А. Колпаковой,  САНИИРИ и виньетка ТИИМСХ из архива Вавилова А.П.