Труба кирпичного завода — заметный ориентир. Проезжая по Бухарскому району, минуем его, а там уж и до узла распределения воды «Зарафшон» рукой подать. Чем примечателен объект? Ему без малого сто лет, веден в эксплуатацию в 1927 году. Будет реконструирован и модернизирован.
Архитектор Серго Сутягин: О жизни и градостроительстве
В день рождения архитектора Серго Михайловича Сутягина 23 февраля 2021 года состоялось открытие выставки его рисунков. Патриарху архитектуры исполнилось 84 года. В Выставочном зале Союза художников Узбекистана собрались коллеги, друзья, почитатели таланта.
Было сказано много теплых слов в адрес выдающегося архитектора. Не работает как проектировщик он всего год, зато теперь рисует. Вернувшись домой, я открыла альбом со своими газетными публикациями и нашла интервью с Серго Михайловичем. Тогда ему исполнилось шестьдесят. Давайте перечитаем. Тем более что газетной версии практически не найти, ведь Интернета тогда у нас не было. Итак, о жизни и градостроительстве.
… Сутягина в мастерской не было, но за кульманами работали его коллеги. В отсутствие мэтра, которого ждали с минуты на минуту, я огляделась. Одна стена – это большие окна УзНИПИградостроительства. Белые листы чертежей на кульманах и столах. Чертежи и на стеллажах. Самые любимые напоминают о себе со стен. Так вот где больше тридцати лет рождались уникальные сутягинские проекты! Знаменитый чирчикский мемориал с летящими аистами, станция ташкентского метро «Проспект космонавтов», театр в Коканде, памятник Аль-Хорезми в Хиве… Трудно перечислять через запятую его проекты. Каждый был событием.
Здорово, что они рождаются и сегодня. В мастерской Сутягина кипит работа после официального окончания рабочего дня и в выходные. Тут трудятся «трудоголики». А мэтр думает и о проекте, и о коллегах. «Я поесть принес», — сообщил с порога. А мне пояснил: «Выполняем срочный заказ для Гулистана. Реконструируется бывший кинотеатр «Ватан» в центр досуга – с театральным и игровыми залами, кафе, киноклубом. Стройка уже начата, а наши чертежи идут «с колес».
Строительный бум охватил республику. Конечно, он замечателен для мэтров. Больше заказов им – больше приметных зданий появится в наших городах. Как становятся мэтрами? В ответ на этот вопрос Серго Михайлович заговорил о дворе своего детства, потом о нелегком труде зодчего, взлетах и разочарованиях, а еще о проблемах современного градостроительства, о киче, с которым надо бороться, и планетарной архитектуре.
Итак, сначала был двор. Патефон на скамейке. Большой «серый дом» с множеством квартир. После землетрясения 1966 года дом стал аварийным, и всех из него выселили. Но и старый дом, и старый двор по-прежнему в памяти. Здесь жили один из основателей узбекского музыкального театра Кари-Якубов, альпинист Эльчибеков, доктор философии Кичанова, актриса Загурская, режиссер Юнгальд Хилькевич, архитектор Александрович, бывала Тамара Ханум. Сутягины поселились здесь во время эвакуации, приехав в Узбекистан из Москвы в 1941-м.
— В доме со Сквером собрался полный интернационал: узбеки, армяне, грузины, евреи, русские и даже единственная на весь Ташкент негритянка Беби. Двор нас воспитывал, ведь жили тесно и много общались. Мы чувствовали очень мощное влияние культуры со стороны взрослых, а когда дошел черед до выбора профессии, я сделал его по примеру Александровича.
В 1960 году, закончив политехнический, пришел в Ташкентский научно-исследовательский и проектный институт градостроительства.
— Отношение к архитектуре тогда было иным?
— Я думаю, и тогда мы относились к ней трепетно. Шла борьба за искусство, и какие же споры разворачивались на пленумах и съездах Союза архитекторов! Мы восставали против типизации строительства. Ни на одном пленуме не оставляли тему сохранения в архитектуре национальных традиций.
Моя работа по проектированию Хивинского общественного центра была связана с частыми выездами в Хорезм. Я видел, с какой любовью строилось там жилье в прошлом, даже калитку в кладовку украшали резьбой. А рядом в новый дом молодые хозяева ставили дверь из ДСП. «Что же, — спрашивал, — от традиций отказываетесь?!» — «Скажут, что живем не по средствам».
Иные экономические условия открывают для архитектуры иные возможности. Теперь заказы не только от государства, есть и альтернативные. И это здорово. Но когда не хватает заказчику культуры, когда требует, чтоб побыстрее и подешевле, тут и начинается кич, подделка под настоящее. Госкомархитектстрой пытается его сдерживать. Любой «торговый комок» — по правилам – должен пройти через Градостроительный совет Главархитектуры города. В Ташкенте это соблюдается, но и здесь не всегда. Еще слабее требования к халтуре вдали от столицы. Мы, архитекторы, высказываем свою позицию, пробуем изменить ситуацию.
— И в Хорезме тоже?
— Я рад, что там вновь оказался востребован хивинский проект. Проблемой семидесятых было отсутствие денег у заказчиков. Тогда из восемнадцати проектов удалось построить всего шесть: дом быта, здание хокимията, гостиницу, магазин, музей истории Хорезма.
Культурно-информационный центр с бассейном и концертным залом, традиционное двухэтажное хивинское жилье для богатых туристов, ресторан и многие другие объекты оставались лишь на бумаге. Сейчас строится Хивинское отделение Национального банка, а еще по заданию местных властей реконструируем гостиницу, летний ресторан на хаузе, строим спортивный комплекс. А в Ургенче проектируем рынок.
— Какие проекты для вас самые любимые?
— Хивинский комплекс – один из самых дорогих для меня. И так же дорог Дворец искусств в Ташкенте. В 1960-1964 годы я стал главным архитектором проекта. В 1970-м мы пристроили к нему малый зал. Недавно, когда интерес к кино упал, меня попросили его перепрофилировать. И получился Джон-клуб. Мне нравится. Есть идея новых пристроек к дворцу. Возможно и реализуем.
За три с лишним десятка лет я выполнил много проектов. Но до сих пор болею за каждый нереализованный. Один из них – проект библиотеки имени Алишера Навои. Я мечтал об устремленных вверх 18-этажных сталактитах. В доперестроечном 1964 году выиграл конкурс. Объект был утвержден, заложили фундамент библиотеки. И все на этом, не оказалось на строительство средств. Не везло мне с библиотеками, не удалось построить ни одной. Но были театр в Коканде, концертный зал в Душанбе…
— Получить государственные заказы на крупные объекты вам помогал авторитет, заработанный на Дворце искусств?
-Трудности в работе всегда были. Но я человек конкурсный. И не упускал возможности посоревноваться в команде или индивидуально. Не всегда тебя признают лучшим, соревнование ведь, но Дворец искусств построили, победив командой в конкурсе. Чирчикские аисты и мемориал «Врата памяти» в Шереметьевском парке в Москве – тоже конкурсные проекты.
Победил в конкурсе и проект метро «Проспект космонавтов». Помню работы над другими конкурсными проектами – городских центров Нукуса и Ташкента, Центра искусств Индиры Ганди в Дели, Международного центра коммуникаций в Париже…
Очень важны в них компетентное жюри, честная экспертиза и подробные комментарии по каждому проекту. Когда комкается финал, у архитекторов пропадает интерес. Хотелось бы, чтобы на все крупные объекты устраивались конкурсы. В Узбекистане в начале девяностых была длительная пауза. Но в прошлом году один конкурс был объявлен – на здание отделения Промстройбанка. Я тоже участвовал, и наш эскиз, выполненный с Бахтиером Магдиевым, был среди отобранных для реализации. Речь шла о Термезе или Нукусе. Теперь ждем и надеемся.
— Похоже, надежда сопровождает архитектора постоянно: надежда на заказ, на победу в конкурсе, на последующую реализацию проекта, на то, что строители выполнят его в точности. И, наверное, всегда есть надежда, что без участия автора объект произвольно не перестроят. В условиях рынка насколько актуальна проблема соблюдения авторского права архитектора?
— Это было серьезной проблемой в советское время. Авторское право декларировалось, но на практике выходило по разному. Директора Дворца искусств, к примеру, без меня даже ремонт не начинали. Но случались примеры и другие, когда без ведома автора проекта в гостинице «Узбекистан» нарушили интерьеры. Тогда мы, архитекторы, выступили в защиту своего коллеги, назвав свою статью в газете «Топором по интерьеру». Подействовало. В другом случае после вмешательства Союза архитекторов автор проекта принял участие в реконструкции здания Главснаба.
Как обстоит с авторским правом сейчас? Психология у многих владельцев зданий такова: «Мое, что хочу, то с ним и делаю». Перестраивается без учета мнения автора проекта, другого моего коллеги, Дом молодежи в Ташкенте. Мне трудно сегодня говорить о моей чайхане «Самарканд-дарбаза». Владельцы понастроили там решеток, я ее узнать не могу.
Рынок вполне совместим с интеллектуальной собственностью. Во многих странах действует Гаагское соглашение, по которому нарушивший авторское право архитектора привлекается к суду и штрафуется на крупную сумму. У нас пока нет четкого законодательства. Видно, этот вопрос не первоочередной, но рано или поздно законодатели его решат.
— Серго Михайлович, вы сослались на заграницу. Очевидно, не только рассуждать о правах архитектора вам помогает мировой опыт, но и проектировать. По свидетельству коллег, ваш последний конкурсный проект банка — суперсовременный. Что в вашем творчестве «оттуда»? Насколько крепки контакты с Западом?
— Самые крепкие связи с Западом – это мои дочки. Старшая, филолог, вышла замуж за итальянца и уехала в Сицилию. Младшая поехала в гости и «попутно» поступила в Риме в Академию художеств. Я горжусь ими обеими. Контакты с зарубежьем по работе? Много раз меня приглашали в члены жюри всесоюзных и республиканских конкурсов. Бывал во многих столицах нынешних стран СНГ и Балтии.
В 1990-м попал, как член жюри, в США. Нам предлагалось отобрать из ста построенных объектов десять лучших. Отобрали. Позже заехал к другу в Гарвард. По просьбе знакомых ташкентцев позвонил, чтобы передать привет, профессору истории и архитектуры Грабару. И тут началась фантастика. Профессор сказал, что знает мои работы! Был в жюри конкурса исламской архитектуры, на который выставлялся театр в Коканде.
Премии я в том конкурсе не получил, но проект — единственный из мусульманских республик Союза – попал в финальный тур и был отмечен. В общем, Грабар предложил мне выступить с лекциями в Гарвардском университете и в Ассоциации бостонских архитекторов. Я выступил, благо со мной были слайды моих работ. Копии с них сейчас находятся в университетской библиотеке. А я понял, что наша архитектура, пусть совершенно другая, чем в Штатах или в Европе, представляет для Запада большой интерес.
О том же говорит и процедура приема Союза архитекторов Узбекистана в Международный союз архитекторов. Это случилось в Чикаго на Всемирном конгрессе архитекторов. Вопрос о вступлении в Международный союз мы подняли во время заседания, и он решился положительно.
— Одно из веяний нового в жизни Союза архитекторов Узбекистана – создание персональных творческих мастерских. Помнится, в былые годы на многих пленумах зодчие ностальгически мечтали о них. Сегодня они есть у многих архитекторов с именами, в том числе, и у вас. За ними будущее?
— Убежден, что проектные институты и персональные мастерские будут сосуществовать. Так сложилось в мировой практике. Заказчики идут и к мастерам, и в крупные проектные институты. Есть конкуренция, и это нормально. Свою мастерскую я организовал в 1990 году, получил лицензию. От основной работы в институте не отказываюсь, но если появляются заказы, приглашаю архитекторов в команду. Тогда трудимся вечерами и в выходные.
Пожалуй, все без исключения архитекторы ждут дальнейшего развития экономической реформы. Ведь это отразится на дальнейшем развитии градостроительства. И нам всем прибавится работы. Появятся новые проблемы – будем их решать.
Разговор с мэтром архитектуры, членом-корреспондентом Международной академии архитектуры, лауреатом ряда престижных республиканских премий, мне, журналисту, хотелось завершить каким-нибудь очень положительным фактом. Сделать обобщение, вот, мол, человек всю жизнь упорно работал, добивался поставленных целей, не закапывал свой талант в землю, и стал настоящим Мастером. А теперь нет проблем и все отлично! Никак не удавалось привести разговор к такой концовке. Давно мастер, мэтр, но сам проблемы ищет. Сказала об этом Сутягину. А он рассмеялся: «Ну так это жизнь. Я счастлив этой жизнью».
Наталия ШУЛЕПИНА
sreda.uz
![]() Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram |
Еще статьи из Репортер.uz
В Бухару едем для изучения проблем питьевого водоснабжения. Из Ташкента мы прилетаем рано утром. Перед посадкой разглядываем теплицы, трубы теплоцентрали, дороги…
Сделка по продаже береговых участков Чарвакского водохранилища поставила «на уши», пожалуй, весь Ташкент. Официально — не продажа, а развитие международного туризма. На словах: никакого строительства до заключения экологической экспертизы. По факту: иное.
Мы пройдем вдоль небольшого участка Аму-Бухарского канала: от моста на трассе между Бухарой и Караулбазаром вверх по течению параллельно ограждению питомника «Джейран».
Мы снова в Бухаре. Чем-то удивимся, над чем-то улыбнемся, чему-то даже ужаснемся. И, наконец, восхитимся.
Мутное утро такое — с воздухом, пропитанным дымом, гарью, пылью. В воздушном коктейле непонятно, какого ингредиента больше. Над Ташкентом воздушные массы непробиваемы и непродуваемы.
Далеко не все фотографии, которые сделаны в журналистских командировках, удается включить в репортажи. Время от времени я открываю в компьютере ту или иную папку из поездок, рассматриваю фото, вглядываюсь в лица.
Как чувствуют себя памирские ледники и амударьинские тугаи в эпоху активного вмешательства человека в природу? На эти вопросы предстоит ответить исследователям из стран, откуда сток, и стран, где он «рассеивается». Здесь: про Памир и «Тигровую балку».
В столице открылась Международная выставка экологических технологий Eco Expo Central Asia 2025. Смотрим фоторепортаж.
Водный форум состоялся накануне Международной встречи в Душанбе по ледникам. Тема форума: «Усиление трансграничного сотрудничества во имя водной и климатической устойчивости в бассейнах Центральной Азии, зависящих от ледников». Итак, май 2025-го.
Кто отвечает за реку Чирчик согласно законодательству Республики Узбекистан?
Рихард Эшенбах
Река превратилась в клоаку, куда сливают отходы. Рядом живу с этим местом. Как стемнеет, поднимается вонь от сливаемых в реку нечистот. Немного дальше по течению стоит завод стройматериалов, от которого стоит грохот и пыль на всю округу, а гравий к нему добывают там же в пойме реки. Там же на берегу мусорный полигон. Это только то, что мне видно с противоположной стороны реки
Бухара и Бухарский район: что нового в водоснабжении?
Наталья Вишневская
Наталия, спасибо Вам за интересный, познавательный материал. Читала с интересом, мне это знакомо. Совсем недавно мы были в Бухаре в рамках проекта Всемирного банка по реконструкции теплоснабжения и повышения энергоэффективности многоквартирных домов, проводили пресс- конференцию. Надеюсь и верю, что проект по улучшению водоснабжения достигнет положительных результатов, бухарцы этого достойны. Каждый проект, который приходит в страну, ставит перед собой глобальные задачи и широкомасштабное информирование граждан просто необходимо. Люди должны понимать, какие преобразования их коснутся, и работать в едином тандеме со всеми участниками проекта, как с исполнителями, так и с благополучателями.
Двойные стандарты, неприемлемые для Чарвакского водохранилища и окрестностей
Guljakhon Amanova
Краткий правовой анализ ключевых моментов Постановления Кабинета Министров Республики Узбекистан №490 от 2 августа 2025 года по проекту Sea Breeze Uzbekistan (https://lex.uz/ru/pdfs/7661949#): Проект #SeaBreezeUzbekistan 1. Отсутствие экологических гарантий Ключевая проблема: Постановление №490 утверждает реализацию крупного инвестиционного проекта — туристско-рекреационного комплекса стоимостью $1,5 млрд на территории более 2 000 гектаров (пункты 1 и 4) — без упоминания оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС), природоохранных обязательств или ссылки на экологические законы. Само принятие такого подзаконного акта противоречит основному закону - Конституции РУз, ст. 49, устанавливающей, что: «Государство создает условия для осуществления общественного контроля в области градостроительной деятельности в целях обеспечения экологических прав граждан и недопущения вредного воздействия на окружающую среду.» Игнорирование национальных и международных стандартов: Не взят во внимание Закон Республики Узбекистан «Об экологической экспертизе», который хотя и вступит в силу 25.08.2025 г, но был принят уже в феврале этого года; Не указано обязательство по проведению ОВОС, несмотря на потенциальное значительное влияние на природу и климат, и продолжающиеся требования активистов провести такую полномасштабную экспертизу. Несоответствие #международным правовым обязательствам #Узбекистана: ✅ Принцип 17 #Декларации Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию (1992 г.), который стал частью обычного международного права (customary international law): Обязывает проводить оценку воздействия на окружающую среду для проектов с потенциальным серьёзным экологическим воздействием. ✅ Конвенция о доступе к информации, участии общественности в процессе принятия решений и доступе к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды (#Орхусская конвенция,1998 г.) (ратифицирована Узбекистаном в марте 2025 г, вступила в силу - в июне 2025 https://lex.uz/ru/docs/7424711): Гарантирует право граждан на доступ к экологической информации и участие в принятии решений, затрагивающих окружающую среду (https://unece.org/DAM/env/pp/documents/cep43r.pdf). ✅ Замечание общего порядка №36 (2019 г.) Комитета ООН по правам человека к статье 6 Международного пакта о гражданских и политических правах: Признаёт обязанность государств защищать #право на #жизнь от экологической деградации (пункты 26 и 62). А ведь в соответствии со ст. 15 Конституции: Международные договоры Республики Узбекистан наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права являются составной частью правовой системы Республики Узбекистан. Если международным договором Республики Узбекистан установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом Республики Узбекистан, то применяются правила международного договора Республики Узбекистан. 2. Риски принудительных выселений и отсутствие гарантий жилищных прав Проблемные положения Постановления №490: ⚠️ П. 6(а): требует прекращения прав землепользования и регистрации участков как «свободных» для передачи инвестору; ⚠️ Последнее предложение п. 6: обязывает инвестора перечислить $5 млн в бюджет Ташкентской области для компенсации, но без гарантии, что пострадавшие получат её напрямую и в полном объёме, и что компенсация будет адекватной; ⚠️ П. 8(а): классифицирует проект как «социально значимый», создавая основания для возможного принудительного изъятия земли под видом общественного интереса. Несоответствие международным стандартам жилищных прав: ✅ Статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (МПЭСКП): Закрепляет право каждого на достаточный уровень жизни, включая право на жильё. ✅ Замечание общего порядка №7 (1997 г.) Комитета ООН по экономическим, социальным и культурным правам к статье 11 МПЭСКП: п. 13 — выселения недопустимы без адекватного уведомления, консультаций и правовых гарантий; п. 15 — выселения не должны приводить к бездомности или уязвимости. ✅ Основные принципы и руководящие положения по выселениям, связанным с развитием (Приложение к Докладу Специального докладчика ООН по вопросу о праве на жилище, документ A/HRC/4/18, 2007 г.): Требуют проведения #предварительных оценок последствий, раскрытия информации, индивидуальных компенсаций и правовых механизмов защиты. 3. Выводы и рекомендации ‼️ Постановление №490 позволяет реализовать крупный инвестиционный проект в обход базовых норм по защите прав человека и окружающей среды: Не требует экологической экспертизы и оценки воздействия; Не гарантирует справедливую, прямую компенсацию пострадавшим; Не предусматривает механизмов обжалования и правовой защиты; Использует термин «социально значимый» для оправдания коммерческого проекта. ⚠️ Это может привести к нарушениям международных обязательств Узбекистана в рамках МПЭСКП, МПГПП, Орхусской конвенции и Принципа 17 Декларации Рио, который стал частью обычного международного права (customary international law). Рекомендуемые неотложные меры: ⛔ Приостановить реализацию Постановления №490 до: Проведения независимой экологической экспертизы и оценки воздействия на жилищные права. Внести поправки в Постановление: Включить обязательность соблюдения Закона об экологической экспертизе (2025); Гарантировать индивидуальные компенсации и правовую помощь пострадавшим; Обеспечить прозрачные общественные консультации до отчуждения земель. ⚖️ Обеспечить судебный контроль за процедурами выселения и компенсации: Гарантировать пострадавшим доступ к эффективным средствам правовой защиты. ✊ Уважение к #ПравамЧеловека и #защите #окружающей среды должно стать основой любого инвестиционного проекта — даже самого амбициозного. unece.org
Двойные стандарты, неприемлемые для Чарвакского водохранилища и окрестностей
Galina Fimasobak
Чарвак - это не про собственность, не про деньги, Чарвак - это про единственный источник питьевой воды. Хотя не все так думают. Бизнесмены считают что все имеет свою цену, и все можно купить. Например, можно купить чью-то почку или сердце. В данном случае- это наши почки и наше сердце. Потому что речь о том, что мы будем пить, с какими примесями. А деньги получит кто-то другой. Не стоит уповать на очистные сооружения. На Байкале много лет работал целлюлозный комбинат, но его закрыли в 2013 году. Потому что он загадил озеро. Хотя там были очистные сооружения. Заметьте, сколько в том регионе источников пресной воды. И все равно вынуждены были закрыть комбинат! А у нас единственная речушка Чирчик и единственное водохранилище, которое ставится сейчас под угрозу!
Кто отвечает за реку Чирчик согласно законодательству Республики Узбекистан?
Gulsara Shermatova
Опять есть ТРЕБОВАНИЯ, а выполнения не будет по Чарваку тоже. Минэкологии нужно разогнать, зарплату за годы невыполнения обязательств заставить вернуть в бюджет. Это Министерство не охраняет даже стратегически важные объекты! Надо же оправдывать строительство пляжей на водохранилище- единственном источнике питьевой воды!
Полувековой юбилей Зарафшанского национального природного парка с непростой историей
Однолько Ангелина
Будем надеяться, что на охраняемой территории не будет допущено строительство никаких гостевых домиков и гостиниц. И огромная благодарность сотрудникам заповедной зоны и общественности Самарканда за труд и бдительность.
В Узбекистане — чилля. Установилась жара плюс 40-42 градуса. В пустынных регионах градусы выше
вован1
Побольше бы таких качественных репортажей
ГИССАРСКАЯ БАЛЛАДА
Каримов Р
И ещё самое главное. Среди красот этих гор в отдаленных кишлаках живут люди, не испорченные благами цивилизации. Очень простые и гостеприимные люди
Яллама — озеро в песчаном карьере
admin
Несколько групп в фэйсбуке организуют выезды на Ялламу.
Яллама — озеро в песчаном карьере
Анна
Как попасть на это прекрасное озеро? Спасибо