Что волнует? Изменение климата и эффекты на все стороны жизни. Возможна ли в наших условиях физиологическая акклиматизация? Какие нужны профилактические меры? Что надо помнить «про климат», как волонтерам, общественным инспекторам, так и профессиональным экологам?
Архитектор Серго Сутягин: О жизни и градостроительстве
В день рождения архитектора Серго Михайловича Сутягина 23 февраля 2021 года состоялось открытие выставки его рисунков. Патриарху архитектуры исполнилось 84 года. В Выставочном зале Союза художников Узбекистана собрались коллеги, друзья, почитатели таланта.
Было сказано много теплых слов в адрес выдающегося архитектора. Не работает как проектировщик он всего год, зато теперь рисует. Вернувшись домой, я открыла альбом со своими газетными публикациями и нашла интервью с Серго Михайловичем. Тогда ему исполнилось шестьдесят. Давайте перечитаем. Тем более что газетной версии практически не найти, ведь Интернета тогда у нас не было. Итак, о жизни и градостроительстве.
… Сутягина в мастерской не было, но за кульманами работали его коллеги. В отсутствие мэтра, которого ждали с минуты на минуту, я огляделась. Одна стена – это большие окна УзНИПИградостроительства. Белые листы чертежей на кульманах и столах. Чертежи и на стеллажах. Самые любимые напоминают о себе со стен. Так вот где больше тридцати лет рождались уникальные сутягинские проекты! Знаменитый чирчикский мемориал с летящими аистами, станция ташкентского метро «Проспект космонавтов», театр в Коканде, памятник Аль-Хорезми в Хиве… Трудно перечислять через запятую его проекты. Каждый был событием.
Здорово, что они рождаются и сегодня. В мастерской Сутягина кипит работа после официального окончания рабочего дня и в выходные. Тут трудятся «трудоголики». А мэтр думает и о проекте, и о коллегах. «Я поесть принес», — сообщил с порога. А мне пояснил: «Выполняем срочный заказ для Гулистана. Реконструируется бывший кинотеатр «Ватан» в центр досуга – с театральным и игровыми залами, кафе, киноклубом. Стройка уже начата, а наши чертежи идут «с колес».
Строительный бум охватил республику. Конечно, он замечателен для мэтров. Больше заказов им – больше приметных зданий появится в наших городах. Как становятся мэтрами? В ответ на этот вопрос Серго Михайлович заговорил о дворе своего детства, потом о нелегком труде зодчего, взлетах и разочарованиях, а еще о проблемах современного градостроительства, о киче, с которым надо бороться, и планетарной архитектуре.
Итак, сначала был двор. Патефон на скамейке. Большой «серый дом» с множеством квартир. После землетрясения 1966 года дом стал аварийным, и всех из него выселили. Но и старый дом, и старый двор по-прежнему в памяти. Здесь жили один из основателей узбекского музыкального театра Кари-Якубов, альпинист Эльчибеков, доктор философии Кичанова, актриса Загурская, режиссер Юнгальд Хилькевич, архитектор Александрович, бывала Тамара Ханум. Сутягины поселились здесь во время эвакуации, приехав в Узбекистан из Москвы в 1941-м.
— В доме со Сквером собрался полный интернационал: узбеки, армяне, грузины, евреи, русские и даже единственная на весь Ташкент негритянка Беби. Двор нас воспитывал, ведь жили тесно и много общались. Мы чувствовали очень мощное влияние культуры со стороны взрослых, а когда дошел черед до выбора профессии, я сделал его по примеру Александровича.
В 1960 году, закончив политехнический, пришел в Ташкентский научно-исследовательский и проектный институт градостроительства.
— Отношение к архитектуре тогда было иным?
— Я думаю, и тогда мы относились к ней трепетно. Шла борьба за искусство, и какие же споры разворачивались на пленумах и съездах Союза архитекторов! Мы восставали против типизации строительства. Ни на одном пленуме не оставляли тему сохранения в архитектуре национальных традиций.
Моя работа по проектированию Хивинского общественного центра была связана с частыми выездами в Хорезм. Я видел, с какой любовью строилось там жилье в прошлом, даже калитку в кладовку украшали резьбой. А рядом в новый дом молодые хозяева ставили дверь из ДСП. «Что же, — спрашивал, — от традиций отказываетесь?!» — «Скажут, что живем не по средствам».
Иные экономические условия открывают для архитектуры иные возможности. Теперь заказы не только от государства, есть и альтернативные. И это здорово. Но когда не хватает заказчику культуры, когда требует, чтоб побыстрее и подешевле, тут и начинается кич, подделка под настоящее. Госкомархитектстрой пытается его сдерживать. Любой «торговый комок» — по правилам – должен пройти через Градостроительный совет Главархитектуры города. В Ташкенте это соблюдается, но и здесь не всегда. Еще слабее требования к халтуре вдали от столицы. Мы, архитекторы, высказываем свою позицию, пробуем изменить ситуацию.
— И в Хорезме тоже?
— Я рад, что там вновь оказался востребован хивинский проект. Проблемой семидесятых было отсутствие денег у заказчиков. Тогда из восемнадцати проектов удалось построить всего шесть: дом быта, здание хокимията, гостиницу, магазин, музей истории Хорезма.
Культурно-информационный центр с бассейном и концертным залом, традиционное двухэтажное хивинское жилье для богатых туристов, ресторан и многие другие объекты оставались лишь на бумаге. Сейчас строится Хивинское отделение Национального банка, а еще по заданию местных властей реконструируем гостиницу, летний ресторан на хаузе, строим спортивный комплекс. А в Ургенче проектируем рынок.
— Какие проекты для вас самые любимые?
— Хивинский комплекс – один из самых дорогих для меня. И так же дорог Дворец искусств в Ташкенте. В 1960-1964 годы я стал главным архитектором проекта. В 1970-м мы пристроили к нему малый зал. Недавно, когда интерес к кино упал, меня попросили его перепрофилировать. И получился Джон-клуб. Мне нравится. Есть идея новых пристроек к дворцу. Возможно и реализуем.
За три с лишним десятка лет я выполнил много проектов. Но до сих пор болею за каждый нереализованный. Один из них – проект библиотеки имени Алишера Навои. Я мечтал об устремленных вверх 18-этажных сталактитах. В доперестроечном 1964 году выиграл конкурс. Объект был утвержден, заложили фундамент библиотеки. И все на этом, не оказалось на строительство средств. Не везло мне с библиотеками, не удалось построить ни одной. Но были театр в Коканде, концертный зал в Душанбе…
— Получить государственные заказы на крупные объекты вам помогал авторитет, заработанный на Дворце искусств?
-Трудности в работе всегда были. Но я человек конкурсный. И не упускал возможности посоревноваться в команде или индивидуально. Не всегда тебя признают лучшим, соревнование ведь, но Дворец искусств построили, победив командой в конкурсе. Чирчикские аисты и мемориал «Врата памяти» в Шереметьевском парке в Москве – тоже конкурсные проекты.
Победил в конкурсе и проект метро «Проспект космонавтов». Помню работы над другими конкурсными проектами – городских центров Нукуса и Ташкента, Центра искусств Индиры Ганди в Дели, Международного центра коммуникаций в Париже…
Очень важны в них компетентное жюри, честная экспертиза и подробные комментарии по каждому проекту. Когда комкается финал, у архитекторов пропадает интерес. Хотелось бы, чтобы на все крупные объекты устраивались конкурсы. В Узбекистане в начале девяностых была длительная пауза. Но в прошлом году один конкурс был объявлен – на здание отделения Промстройбанка. Я тоже участвовал, и наш эскиз, выполненный с Бахтиером Магдиевым, был среди отобранных для реализации. Речь шла о Термезе или Нукусе. Теперь ждем и надеемся.
— Похоже, надежда сопровождает архитектора постоянно: надежда на заказ, на победу в конкурсе, на последующую реализацию проекта, на то, что строители выполнят его в точности. И, наверное, всегда есть надежда, что без участия автора объект произвольно не перестроят. В условиях рынка насколько актуальна проблема соблюдения авторского права архитектора?
— Это было серьезной проблемой в советское время. Авторское право декларировалось, но на практике выходило по разному. Директора Дворца искусств, к примеру, без меня даже ремонт не начинали. Но случались примеры и другие, когда без ведома автора проекта в гостинице «Узбекистан» нарушили интерьеры. Тогда мы, архитекторы, выступили в защиту своего коллеги, назвав свою статью в газете «Топором по интерьеру». Подействовало. В другом случае после вмешательства Союза архитекторов автор проекта принял участие в реконструкции здания Главснаба.
Как обстоит с авторским правом сейчас? Психология у многих владельцев зданий такова: «Мое, что хочу, то с ним и делаю». Перестраивается без учета мнения автора проекта, другого моего коллеги, Дом молодежи в Ташкенте. Мне трудно сегодня говорить о моей чайхане «Самарканд-дарбаза». Владельцы понастроили там решеток, я ее узнать не могу.
Рынок вполне совместим с интеллектуальной собственностью. Во многих странах действует Гаагское соглашение, по которому нарушивший авторское право архитектора привлекается к суду и штрафуется на крупную сумму. У нас пока нет четкого законодательства. Видно, этот вопрос не первоочередной, но рано или поздно законодатели его решат.
— Серго Михайлович, вы сослались на заграницу. Очевидно, не только рассуждать о правах архитектора вам помогает мировой опыт, но и проектировать. По свидетельству коллег, ваш последний конкурсный проект банка — суперсовременный. Что в вашем творчестве «оттуда»? Насколько крепки контакты с Западом?
— Самые крепкие связи с Западом – это мои дочки. Старшая, филолог, вышла замуж за итальянца и уехала в Сицилию. Младшая поехала в гости и «попутно» поступила в Риме в Академию художеств. Я горжусь ими обеими. Контакты с зарубежьем по работе? Много раз меня приглашали в члены жюри всесоюзных и республиканских конкурсов. Бывал во многих столицах нынешних стран СНГ и Балтии.
В 1990-м попал, как член жюри, в США. Нам предлагалось отобрать из ста построенных объектов десять лучших. Отобрали. Позже заехал к другу в Гарвард. По просьбе знакомых ташкентцев позвонил, чтобы передать привет, профессору истории и архитектуры Грабару. И тут началась фантастика. Профессор сказал, что знает мои работы! Был в жюри конкурса исламской архитектуры, на который выставлялся театр в Коканде.
Премии я в том конкурсе не получил, но проект — единственный из мусульманских республик Союза – попал в финальный тур и был отмечен. В общем, Грабар предложил мне выступить с лекциями в Гарвардском университете и в Ассоциации бостонских архитекторов. Я выступил, благо со мной были слайды моих работ. Копии с них сейчас находятся в университетской библиотеке. А я понял, что наша архитектура, пусть совершенно другая, чем в Штатах или в Европе, представляет для Запада большой интерес.
О том же говорит и процедура приема Союза архитекторов Узбекистана в Международный союз архитекторов. Это случилось в Чикаго на Всемирном конгрессе архитекторов. Вопрос о вступлении в Международный союз мы подняли во время заседания, и он решился положительно.
— Одно из веяний нового в жизни Союза архитекторов Узбекистана – создание персональных творческих мастерских. Помнится, в былые годы на многих пленумах зодчие ностальгически мечтали о них. Сегодня они есть у многих архитекторов с именами, в том числе, и у вас. За ними будущее?
— Убежден, что проектные институты и персональные мастерские будут сосуществовать. Так сложилось в мировой практике. Заказчики идут и к мастерам, и в крупные проектные институты. Есть конкуренция, и это нормально. Свою мастерскую я организовал в 1990 году, получил лицензию. От основной работы в институте не отказываюсь, но если появляются заказы, приглашаю архитекторов в команду. Тогда трудимся вечерами и в выходные.
Пожалуй, все без исключения архитекторы ждут дальнейшего развития экономической реформы. Ведь это отразится на дальнейшем развитии градостроительства. И нам всем прибавится работы. Появятся новые проблемы – будем их решать.
Разговор с мэтром архитектуры, членом-корреспондентом Международной академии архитектуры, лауреатом ряда престижных республиканских премий, мне, журналисту, хотелось завершить каким-нибудь очень положительным фактом. Сделать обобщение, вот, мол, человек всю жизнь упорно работал, добивался поставленных целей, не закапывал свой талант в землю, и стал настоящим Мастером. А теперь нет проблем и все отлично! Никак не удавалось привести разговор к такой концовке. Давно мастер, мэтр, но сам проблемы ищет. Сказала об этом Сутягину. А он рассмеялся: «Ну так это жизнь. Я счастлив этой жизнью».
Наталия ШУЛЕПИНА
sreda.uz
Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram |
Еще статьи из Репортер.uz
Пятнадцать лет сайт SREDA.UZ продержался на энтузиазме его создателя, то есть на моем. Теперь для сохранения и развития сайта нужна поддержка читателей.
Министерство экологии, охраны окружающей среды и изменения климата РУз объявило конкурс «Лучшие эко-статьи и видеоролики». Конкурсные работы принимаются по 1 мая 2024г.
Таким предложением озадачили коллеги. Почему не рассказать, подумала я. И тут припомнилось… Поехали.
Предложения экологов по нацпарку — сделать коридор для мигрирующих видов животных до границы с Таджикистаном и состыковать охраняемые природные территории по обе стороны границы.
Я ждала 2 февраля 2024 года как собственный день рождения. Пятнадцать лет отдано сайту SREDA.UZ — Просто пишем о среде. Он живет, у него есть читатели. За эти годы на сайте размещены тысячи публикаций и во много раз больше фотографий.
Когда в Ташкенте льют январские дожди, в предгорьях падает снег. Цель нашей поездки — деловая, но о ней в отдельной публикации. Пока же рассмотрим окрестности.
В 2024 году мы продолжим вас информировать. Цель: вместе обдумывать проблемы и пути решения. От каждого человека зависит, какой экологический след оставляет поколение. Будем конструктивны.
Мы уже знаем ситуацию в Караулбазарском, Ромитанском, Пешкунском и Каганском районах Бухарской области. А теперь направляемся в Жондор, чтобы оценить здесь ситуацию до начала проекта по водообеспечению.
Мы уже знаем ситуацию в Караулбазарском и Ромитанском районах Бухарской области. Теперь маршрут пролегает в Пешкунский и Каганский.
Cайту birds.uz исполнилось 9 лет. Поздравляем!
Комментарии в фэйсбуке
Часто заглядываю на этот сайт. Восхищаюсь, как удается снимать птиц, которые не очень- то расположены к фотосьемкам. На этом сайте много удивительных кадров. А сколько видов птиц! Мы, горожане, о большинстве из них понятия не имеем. Cпасибо birds.uz!
Возобновление строительства канала Кош-Тепа несет угрозу всей Центральной Азии
К
Из-за непризнания правительства талибов наша южная (и самая сухая, и жаркая) часть страны рискует вообще остаться без воды! Там и так этот туркменский каракумский канал очень много забирает, а теперь ещё и коштепа добавилась! Мне кажется, что они как специально пользуются этой ситуацией и делают, строят что хотят.
Ташкент выходит в «чемпионы» по загрязнению атмосферного воздуха
К
По поводу нового Ташкента президент как-то говорил, что даже жители цетра города захотят переехать туда... Я вроде понял теперь почему)
Ташкент выходит в «чемпионы» по загрязнению атмосферного воздуха
Ангелина
Какие рекомендации? В какой пригород лучше переехать?
Вводится бессрочный мораторий на добычу нерудных материалов в русле Сырдарьи
Однолько Ангелина
КАк это все понимать? Река моего детства Чаткал уже перестала быть горной рекой? Где анализ этих решений соответствующих природоохранных органов? К сожалению, мы с вами не поедем и не встанем на пути железных машин. А туристы скоро будут ездить не 1.5 - 2 часа в пригород Ташкента отдыхать , а за тридевять земель на тропические острова.
ЕДЕМ В АХАНГАРАНСКУЮ ДОЛИНУ НА ОТВАЛЫ
Бахтиёр Нуритдинович
Хорошая познавательная статья. Спасибо авторам. 9.3.24 подышали нормальным воздухом Синегорья на вершинной поляне. А при возвращении через долину сразу почувствовали "прелести" в виде взвешенных в воздухе частиц, не хуже, чем в Ташкенте. К сожалению, актуальность экологических вопросов всё больше растёт.
Что ожидает Национальный природный парк «Зарафшон»?
К
"Раздача земли в аренду началась со сменой статуса охраняемой природной территории в 2018 году." На мой взгляд с тем же самым бы столкнулся и ташкенсткий бот сад, если бы в своё время шумиху бы не подняли. Хотя насчёт бот сада рано радоваться. Нет никаких гарантий, что его оставили в покое и никогда на него не позарятся.
СНЫ ЧИГИРЯ
Бахтиёр
Светлой души человек Файнберг.
Не «покорять природу», а беречь ее
Ангелина
Да. "Обстановка крайне тяжелая". "Вряд ли продукция компенсирует потери здоровья людей из-за пренебрежения природоохранными мерами. Пора это понять." Стало ещё актуальнее.
Книга «Озеленение городов и сел Узбекистана» доступна в Интернете
Искандар
я хочу прочитать эту книгу.