Едем в пустыню Чифенга — 3

Журналисты стран Азии в течение трех дней знакомились во Внутренней Монголии Китая с проблемами деградации земли и опустынивания и опытом решения этих проблем. Рабочая встреча была организована по инициативе Секретариата Конвенции ООН по борьбе с опустыниванием и засухой. Продолжение. Начало см. Чифенг-1, Чифенг-2

Лесной бум кормит                                           

Вереница из пятнадцати внедорожников рано поутру отправляется в глубинку Чифенга. День в программе обозначен как «полевой». К журналистам, прибывшим из-за рубежа, присоединились китайские репортеры, телевизионщики и, конечно, лесоводы. Всех вместе нас — более сорока человек.

 Холмы, вдоль которых проезжаем, похожи на адыры в Ферганской долине. Когда кавалькада машин, поднявшись на пригорок, тормозит, то не совсем понятно, почему мы здесь. Вокруг зеленеют сады. А где же деградация и опустынивание? Вооруженные фотоаппаратами, отбегаем от машин. Щелк! Зрелищна выгрузка толпы.

А теперь обратим внимания на плодовые деревья. Им лет по десять, плодоносят. Междурядья укрыты пленкой, чтобы по весне повысить температуру почвы и уберечь воду от испарений. За сезон сад капельно поливается четыре-пять раз. Вода – из подземных скважин, и подается она лимитировано. Так объясняют лесоводы и добавляют: «До посадок деревьев здесь были деградированные пастбища. Эти сады – успешная практика жителей деревни Кихетанг».

Следующую остановку делаем через несколько минут в предгорьях на склоне. Дует мощный ветер, поэтому легко понять обиды на эрозию почвы. Почву разрушают и ветры, и ливни. Жители деревни бедствовали. В 1998 году бедствовала вся страна, когда заливали дожди, склоны сползали оползнями, наводнения затапливали. В ответ в тот же год была разработана и принята государственная программа по превращению деградированных земель в садовые и лесные плантации.

Мы стоим на ветру, вертим головами и видим на склоне молодой сосновый лес. Посадки на деградированной земле хороши. Корни сцепляют почву, оползни и прочие несчастья не пугают. Вопрос в другом: когда были пастбища, то выпасавшиеся там стада худо-бедно жителей деревни кормили, а сейчас на что люди живут?

Хозяева утверждают, что сейчас живут лучше, чем прежде. Хоть программа и государственная, силком ее выполнять никого не заставляли. Местные администрации сами взвешивали «за» и «против». Программа лесной конверсии уже одобрена в 2279 уездах в 25 провинциях Китая. Участвуют в ней десятки миллионов сельских жителей. С 1999 по 2011 годы преобразовано около 29 миллионов гектаров. На них — травы, сады, леса.

Какие нужны аргументы, чтобы убедить крестьян? Два года государство оказывает поддержку зерном или деньгами – за траву. Пять лет такая же поддержка — за посадку и выращивание деревьев, приносящих продукцию, и восемь лет — за леса в экологических целях.

Приняв работу, местное правительство выдает сертификат, которым определяет право на хозяйствование в коллективных лесах до 70 лет. Чтобы ввести такою норму, была даже сделана поправка в Конституцию. Выращивая траву, сады и леса, это право можно передавать по наследству. Крестьянин считается собственником тех деревьев, которые он сам посадил по контракту. И это для него – дополнительный стимул вкладывать средства в насаждение лесов.

Впрочем, жители деревни Кихетанг не отказались и от животноводства. Оно стало стойловым – менее рискованным и более прибыльным. Корма – это же «трава», их выращивают и заготавливают на зиму. Крестьянский кооператив организовал и переработку мясомолочной продукции. Скоро будет доход от продажи древесины со склонов, где растут деревья разных пород, не требующие ирригации. А фруктовые деревья в низине уже доходны.

Нам говорят еще об одной льготе для предприятий и крестьян, участвующих в борьбе с опустыниванием. Им предоставляются льготные кредиты и льготы в области налогообложения. Насколько стимулируют? Увидим в пустыне.

Солома в песках

Мы проезжаем ветропарк из ветряков, озеро. Видим белую полоску соли вдоль берега, вдали ее оттеняет гряда холмов, потом бегут вдоль дороги тополя за колючей проволокой. Но желтое вытесняет зеленое, и мы восклицаем: «Ах, какие барханы!». Между ними авто кажутся игрушечными машинками. Мощь песков подавляет. Пассажиры молчат, уставившись в окна, и снова удивляются преображению ландшафта. Вот уже пески рассредоточились в соломенных квадратах, а где-то спрятались под циновками из рисовой соломы.

Машины накручивают километр за километром. Меняются очертания барханов под голубым в белых перьях небе, а клетки и циновки да зеленая дымка из подрастающей зелени кажутся бескрайними. Когда колонна тормознула, пейзаж ожил: это наши ноги проваливаются в сыпухе.

Мы не устанавливаем мехзащиты, не сажаем в середку квадратов сеянцы карагана. Приехав из разных стран, журналисты всего лишь пытаются понять, каково вблизи Чифенга засадить десятки и сотни тысяч гектаров песков.

Сперва надо заготовить рисовую солому, затем из нее сделать механические защиты. Тем временем в питомниках прорастают сеянцы. Посаженный в песок сеянец за лето полагается дважды полить. Расчет производится по итогам работы: прижились – получи свое. Посадочный сезон длится около полугода с осени по весну. День работы оплачивается по сто юаней, что составляет примерно 16-18 долларов, и потерять их жалко. Хорошо надо работать в пустыне.

Пять тысяч человек заняты в процессе. За год посадки производятся на двух- трех десятках тысяч гектаров. И так с 2000 года, когда начался проект по ликвидации угрозы песчано-пыльных бурь Пекину и Тяньцзиню лесопосадками в пригородах и сопредельных районах. Пески Чифенга – тоже угроза. Территория Внутренней Монголии Китая равна по площади четырем европейским странам. Вообразите, если отсюда дунет…

«Что здесь было раньше?» — «Пустынные пастбища». А еще раньше – бескрайние степи, которые деградировали. В том, что под песками лежат степи, — заметный плюс. Два полива – и корни засухоустойчивых растений достигают почвы.

Китайские коллеги вспоминают, что сначала, когда ставились задачи, не было стандартов, но потом поняли, что степени деградации разные. Теперь в каждой провинции делается анализ ситуации, ученые дают свои предложения в рамках национального проекта.

В пустыне видно, что сделано и что делать. На огромной карте обозначены зеленым прижившиеся посадки, а за красной линией – перспективы. «Сейчас создается организованный бизнес. Это решает многие проблемы». В песках и на деградированных землях трудятся крупные подрядные организации, использующие для разравнивания барханов экскаваторы и бульдозеры. Их стимулируют льготы. Там, где высадился журналистский десант, они свое дело сделали два года назад, и мы рассматриваем растения выше человеческого роста.

Впечатляет. Огромные территории искусственных плантаций огорожены колючей проволокой. Сюда вряд ли кто рискнет забросить овец с козами или запустить верблюда. Шерсти на проволоке не найти.

«Где же скотоводы?» — «Их переселили». Нам об этом говорят спокойно, мол, драм, не было. «Людям объясняли, да и они сами признавали, что еще год-два — и жди полной бескормицы и падежа скота. Две деревни кочевников переехали в новые дома нового поселка, получили денежные компенсации. Также получили гарантии, что через шесть лет смогут заготавливать здесь корма. Но не пасти. Пастьбы здесь не будет, не будет ее еще на миллионах гектаров. Такова государственная политика. «Выращивать леса выгоднее». Это поняли и в этом участвуют многие бывшие кочевники.

Начало см. Чифенг-1    Чифенг -2
Окончание см. Чифенг-4

Наталия ШУЛЕПИНА
sreda.uz, 28.6.2012г.

Добро пожаловать на канал SREDA.UZ в Telegram

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован.

Комментарий

Имя

E-mail

Сайт

восемь  −   =  пять

Введите код с картинки (CAPTCHA)*

 Notify me when new comments are added.

Получать новые комментарии по электронной почте. Вы можете подписаться без комментирования.

Еще статьи из Репортер.uz